Особенно,... 
42 
– Нет, Матильда, я не собираюсь ничего здесь рассказывать, – спокойно ответил Грэм. – Мы уже произвели сенсацию своим появлением на вашем балу. Думаю, на этот вечер достаточно.
И Грэм обратился к графу: – С вашего разрешения, сэр, я поведу вашу даму. Я знаю, что вам не терпится сесть за карточный стол.
– Вы совершенно правы. Но сначала я должен пригласить на танец вашу супругу. Леди Тревельян?
Пенелопа оперлась на сухонькую руку графа, и они двинулись вслед за Грэмом и леди Ларчмонт. Пенелопа знала, что за ней идут Гай и Долли, но чувствовала себя странно одинокой. В этот момент музыканты заиграли кадриль, в круг танцующих стали вступать все новые и новые пары, и все же у Пенелопы было такое чувство, что внимание всех присутствующих сосредоточено на ней и ее муже.
Хромота лишала изящества движения Грэма. И тем не менее, одетый в модный сюртук и белые перчатки, несмотря на свои увечья, он скорее был олицетворением силы и величия, нежели внушал страх. Он подмигнул жене, кружась в танце с графиней, и Пенелопа воспрянула духом. Если муж в хорошем настроении, воспринимает все происходящее с юмором, то ей не о чем беспокоиться.
Вечер шел своим чередом. Вскоре Гай пригласил Пенелопу на танец, а потом последовали приглашения других кавалеров. Пенелопе не грозила перспектива простоять весь вечер у стены, однако она, честно говоря, предпочла бы, чтобы мужчины оказывали ей меньше внимания. Она вежливо слушала их болтовню, не испытывая ни малейшего интереса к тому, что они ей говорили. Кавалеры упоминали малознакомых Пенелопе людей и пытались обсуждать с ней темы, в которых она слабо разбиралась. Так, Пенелопа ничего не понимала в моде и не знала, что такое курорты Бат и Брайтон, о преимуществах и недостатках которых твердили ей собеседники. И когда Грэм пригласил ее на вальс, Пенелопа почувствовала большое облегчение.
– Имею я право пригласить собственную жену хотя бы на один танец? – спросил он, обращаясь к запротестовавшим было кавалерам, дожидавшимся своей очереди!
Грозный взгляд Грэма тут же заставил их замолчать и раствориться в толпе. Пенелопа была благодарна мужу за то, что он избавил ее от назойливых поклонников.
– Спасибо за то, что бросились мне на выручку, но вам нет никакой необходимости pacxoдовать ради меня последние силы, – промолвила она, внимательно глядя на него. – Я была бы очень рада, если бы мы присели где-нибудь и поговорили. Только, ради Бога, не о погоде или гардеробе регента!
Пенелопа заметила, что после кадрили с графиней Грэм больше не танцевал, и хотела избавить его от этого испытания.
Уголки его губ дрогнули, и на лице появилась печальная улыбка.
– Признаюсь, совершенно разучился танцевать, – сказал он. – Помню, когда я еще усердно посещал балы, вальс считался очень трудным! танцем. Но мне все равно хотелось бы пригласить вас, если не возражаете.
Пенелопа бросила взгляд на задрапированную дверь, которая вела на террасу, а затем перевела его на мужа.
– А может быть, нам лучше... Как вы думаете, гости заметят, если мы выйдем на воздух? Я не умею танцевать вальс. Его у нас в доме никогда не танцевали. В Лондоне я училась фигурам с одной из наших горничных, но, боюсь, не сумею повторить это на глазах у всех. Грэм кивнул.
– Если кто-нибудь отважится последовать за нами, я сострою такую мину, что смельчак тут же обратится в бегство, – сказал он и, взяв Пенелопу за руку, увлек за дверь.
На террасе музыка была хорошо слышна. Дыхание теплой майской ночи казалось освежающим после душной залы, где резко пахло духами, пудрой и помадой. Грэм положил ладонь на талию Пенелопы, поднял ее руку, и они закружились в такт музыки.
Вскоре они танцевали уже довольно слаженно, скользя ногами по каменным плитам террасы. Грэм уверенно вел Пенелопу, и она, успокоившись, стала наслаждаться прелестью танца. Крепче обняв жену, Грэм ближе притянул ее к себе, и она почувствовала огорчение, когда музыка неожиданно стихла.
– Теперь я начинаю вспоминать, почему в свое время любил ездить на балы. Держать в объятиях красивую женщину доставляет мне такое огромное наслаждение, что ради него я готов выносить скучную болтовню легкомысленных дам, – заявил Грэм и повел ее к двери, чтобы снова вернуться в залу.
Пенелопа задумчиво посмотрела на ночное небо.
– Я с удовольствием осталась бы здесь, на свежем воздухе, – сказала она. – Может быть, мы съездим хотя бы на некоторое время в деревню? Я уверена, что Александра обрадуется этой поездке!
42 
