Я невольно повторил жест Коблана, хлопнув себя ладонью по лбу. Раздался звон. Юнъэр восхищенно посмотрела на меня, а я чуть не выругался, вспомнив про латную перчатку и шлем под тюрбаном.
Вот чего она ждет от меня! Официального предложения или прямого отказа от всех этих помолвок и свадеб!.. Юнъэр, конечно, женщина настойчивая и целеустремленная, но такие вещи первым должен говорить мужчина — а я молчу…
И буду молчать. Или почти молчать.
— Я хочу, благородная госпожа Юнъэр…
— Можно просто Юнъэр. Или — Юн.
Юн — это по-мэйланьски «весна». Весна…
А сейчас — начало осени!
— Ну хорошо… Юнъэр. Просто я хочу разъяснить создавшееся положение. (Ишь, слова-то какие выискиваю!) Не то чтобы я был против нашей свадьбы (так против я или не против?!)… и я понимаю, что… (а что я, собственно, понимаю?!), но у меня в Кабире осталась невеста, или почти невеста, и вообще…
— Так вот что сдерживало тебя! — просияла Юнъэр (можно просто Юн). — Но по законам эмирата у мужчин может быть четыре жены! Или ты исповедуешь Хайракамскую ересь?
— Ни в коем случае, — возразил я, понятия не имея про эту самую ересь, но уже не любя ее всем сердцем.
— Или, может быть, ты тайный дейлемский жрец-евнух?
— Я?!
Еще минута — и она узнала бы, какой я евнух!..
— Тогда все в порядке! И я не стану возражать, чтобы она — твоя почти невеста — стала твоей женой. Второй. Со временем ты сможешь выбрать и третью, и четвертую — но я, как ты сам понимаешь, должна стать первой.
В голосе Юнъэр на мгновение пробились тревожные нотки.
— А кто она, Чэн?
Ах так… уже просто Чэн?
— Она — благородная госпожа Ак-Нинчи из рода Чибетей.
— Чибетей, Чибетей… Кажется, это из Высших Малого Хакаса?
— Да.
— Прекрасно! Ты — умница! С политической точки зрения такой союз сулит немалые выгоды… хотя, полагаю, ты выбирал эту самую Ак-Нинчи не только по политическим соображениям?
— Ну… — промямлил я. — В некоторой степени… то есть я хочу сказать, что при соответствующих обстоятельствах был бы рад видеть тебя своей женой…
Огласить список соответствующих обстоятельств мне не дали.
— Как я рада, Чэн! Конечно же, я принимаю твое предложение, тем более что приготовления к нашей свадьбе займут не более недели! Я понимаю, что ты должен…
Влип!
Получается, что я уже сделал ей предложение. Более того — мы обсудили мой второй брак с Чин. Весьма выгодный по политическим соображениям. Прав был покойный Друдл — как у Чэна-дурака… Ну куда меня — в правители?! Я им тут науправляю…
С некоторым усилием я сотворил радостное выражение лица — получилось криво и неестественно, но лучше у меня не вышло — и сказал громко и возбужденно:
— Отлично, Юн! Я рад, что между нами теперь нет недоговоренностей. А Ак-Нинчи я как-нибудь сообщу…
По-моему, я собирался сказать совсем не то.
— Если хочешь, Чэн, — я пошлю сокола.
— Нет, — слишком поспешно возразил я. — Сперва я все взвешу (да уж!), а там и…
«Во всякой ситуации надо находить свои приятные стороны», — философски подумал я, выяснив, что мы уже целуемся. А целоваться госпожа Юнъэр — можно просто Юнъэр, или даже Юн — умела мастерски! Хорошо, что Демон У был занят покусыванием шеи белой кобылки и тихо стоял на месте.
Интересно, а когда это мы остановились?
Нет, это мне уже не интересно… может, я правильно сделал ей предложение?
Или что я там ей сделал?.. а Чин возьмем второй женой…
4
…После этого мы некоторое время ехали молча бок-о-бок, а там я снова не вытерпел первым:
— И все-таки — куда мы направляемся, Юнъэр?
— К воротам Семи Небес, — с лукавой и в то же время умиротворенной улыбкой ответила она. — Эти ворота были установлены в Мэйлане на площади Фонтанов более восьми веков тому назад. Легенда гласит, что ворота эти везли на семи парах быков из самой Кимены, где их узорчатые створки ковали лучшие мастера; одни говорят, что по личному заказу тогдашнего Мэйланьского правителя, другие — что ворота были просто захвачены в Кимене мэйланьским полководцем Цао Дунем и перевезены сюда, как трофей. Во всяком случае, сейчас они стоят на площади Фонтанов и открываются лишь для того, чтобы через них проехал свадебный кортеж новой семьи правящего дома. И мы с тобой тоже будем проезжать через ворота Семи Небес. Сейчас ты их увидишь.
Мы еще раз свернули за старым храмом и вскоре действительно выехали на площадь. Воистину, это была Площадь Фонтанов: прозрачная вода с тихим шелестом текла по огромным мраморным ступеням, а вокруг каскада били фонтаны — в виде изогнувшихся диковинных рыб, мастерски раскрашенных золотом, лазурью, серебром и нефритовой зеленью: синие, черные, красные и желтые драконы, тигры, грифоны и какие-то уж совсем неведомые мне чудища… Фонтаны шумели, плескались, журчали; вода весело взлетала в воздух то тонкими струйками, то величественными, медленно опадающими столбами, рассыпаясь мелким дождем.