120 
— Это Пакстон? — говорили с французским акцентом, и Пакстон сначала ничего не могла понять. — С вами говорит Франс.
О Боже! Пакстон села на кровати, мучительно соображая, где может быть сейчас Ральф.
— С вами все в порядке?
— Все хорошо… — Пакстон буквально видела, как Франс сейчас вежливо улыбается в темноте. Она принадлежала к тем людям, которые никогда не жалуются, никому не усложняют жизнь и никогда не выпячивают свое "я". И тем не менее сейчас она звонит Пакстон, с которой едва знакома, — в четыре утра. — Тысячу раз прошу прощения, — вежливо начала Франс, но вдруг замолчала. Пакстон недоумевала, что происходит. Ей и в голову не пришло, что у несчастной начались схватки и от боли она просто не в состоянии говорить. — Ральфа нет, — снова начала Франс, — а мне не удалось связаться с акушеркой… а врач, которому я должна позвонить в случае… — Она снова внезапно замолчала. Пакстон заволновалась.
— Франс! Франс! Вы слышите меня? — Она дернула рычаг телефона, думая, что их разъединили. К этому времени проснулся и Тони.
— Что случилось? — Он поднял голову, и Пакстон начала ему что-то объяснять, но Франс снова заговорила, на этот раз чуть более определенно.
— Я не могу связаться ни с акушеркой, ни с врачом… и у меня здесь ан… Мне очень неловко вас беспокоить, но, может быть, вы могли бы отвезти меня в больницу и подержать Ана у себя, пока Ральф не вернется… — Она снова замолчала, но на этот раз Пакстон сообразила, что происходит. Тони, внимательно смотрел на нее.
— Конечно, я сейчас приеду. Но вы уверены, что все в порядке? Может быть, лучше вызвать «скорую»?
— Нет-нет, не стоит, — вежливо ответила Франс. — А вы скоро приедете?
— Прямо сейчас… Франс… у вас уже начались роды?
— Надеюсь, я успею добраться до больницы. Спасибо… — снова начала она, но неожиданно повесила трубку.
Пакстон не знала, что Франс сейчас корчится от невыносимой боли. Она уже больше не могла стоять на ногах и потому бросила трубку. Она слишком долго ждала, и теперь боль нарастала очень быстро. Тем временем у себя в номере «Каравеллы»
Пакетом поспешно одевалась, Тони тоже соскочил с кровати.
— Я довезу тебя до Джиадинха. Сейчас машин мало, мы быстро доберемся, — сказал он, натягивая униформу.
— Интересно, где там ближайшая больница? — Пакстон старалась сохранять спокойствие, хотя это удавалось с трудом.
Уж лучше, когда по тебе стреляют.
— Кажется… нет, точно не знаю. Надо спросить внизу, когда будем выходить. — Он уже оделся, а Пакстон в блузке, юбке и сандалиях расчесывала волосы. — Как она, кстати?
— Странно как-то. Она все время замолкала, так что я сначала даже подумала, что нас разъединили.
— Если память мне не изменяет, началось.
Пакстон взялась за зубную щетку.
— Иначе бы она не позвонила.
Через двадцать минут они были уже на Джиадинхе. Они добежали до дома, где жили Ральф и Франс, и Пакстон позвонила. Очень долго никто не открывал, и Пакстон уже подумала, не уехала ли Франс в больницу, не дождавшись их, но Тони увидел свет на втором этаже. Они позвонили снова и стали ждать. Прошло немало времени, прежде чем Франс удалось их впустить. Они вбежали вверх по лестнице и увидели несчастную женщину. Она скрючилась от боли у входной двери, за ней по полу тянулся мокрый след. Увидев, что Пакстон не одна, она страшно испугалась, но с первой же минуты Тони повел себя так, будто роды были для него в порядке вещей. Отяжелевшая женщина оперлась на его руку, и он помог ей добраться до кровати. На Франс был халат, а под ним розовая ночная рубашка. В соседней комнате мирно спал маленький мальчик. Пакетом осторожно прикрыла дверь, стараясь не разбудить его, и спросила Франс, не пыталась ли та еще раз дозвониться до доктора.
Но Франс только отрицательно покачала головой и схватила Тони за руку. Ей уже было безразлично, кто ее держит, и она не замечала ни его, ни Пакстон.
— Франс, вам нужно одеться. — Пакстон старалась говорить спокойно, но стоило ей произнести эти слова, как Франс издала слабый крик и, сама того не желая, снова схватила Тони за руку. Он осторожно приподнял ее и аккуратно уложил обратно на кровать. Наконец схватка кончилась.
— Франс, — тихо сказал он, — вас нужно доставить в больницу. Я вас понесу, — добавил он, но она с ужасным криком снова схватилась за него. Женщина совершенно обезумела от болей, которые начались еще до полуночи. Теперь же пробило пять. Внезапно Пакстон увидела на простыне кровь, и ей стало страшно. Она хотела указать на это Тони, но тот и без нее прекрасно понимал, что происходит. И понимал куда лучше, чем Пакстон.
120 
