75 
Но так лучше, чем рассказать тебе правду, Ники! Я лишился многих иллюзий и стал лучше разбираться во многом. Если только тебе удастся увезти в Италию мою мать, если у нее еще осталось время…
Между тем я смог лично убедиться в том, что театр Рено закрылся. В соседнем кафе я услышал разговоры о том, что труппа отправляется в Англию. Итак, хотя бы эта часть моего плана была успешно выполнена.
Подходила к концу восьмая после нашей последней встречи с Роже ночь. Почти перед самым рассветом я подошел к двери его дома и позвонил.
Он открыл мне быстрее, чем я ожидал, и, хотя одет он был, как и всегда, в белую фланелевую ночную рубашку, выглядел Роже чрезвычайно обеспокоенным и растерянным.
– Ваш наряд начинает мне нравиться, месье, – сказал я. – Мне кажется, что я далеко не так доверял бы вам, будь вы одеты в камзол и рубашку со штанами…
– Монсеньор, – перебил он меня, – случилось нечто непредвиденное…
– Сначала ответьте, благополучно ли Рено и остальные добрались до Англии.
– Да, монсеньор, они уже в Лондоне, но…
– А Ники? Он уже в Оверни? Вместе с моей матерью? Ну же, скажите мне, что это так, что все уже сделано!
– Но монсеньор!… – начал было он и тут же замолчал.
Вдруг совершенно неожиданно для себя я отчетливо увидел в его мыслях образ моей матери.
Будь я в состоянии думать, я немедленно понял бы, что это означает. Ведь этот человек, насколько мне было известно, никогда не встречался с моей матерью. Так откуда же в его голове мог возникнуть ее образ? Однако я не способен был рассуждать здраво. Разум, можно сказать, покинул меня.
– Ведь она не… Не хотите ли вы сказать, что уже слишком поздно?..
– Позвольте мне надеть камзол… – совершенно не к месту сказал Роже и потянулся к звонку.
И снова перед моими глазами возник ее образ. Я так ясно увидел ее бледное, изможденное лицо, что вынести это оказалось выше моих сил.
– Вы с ней виделись! Она здесь! – воскликнул я, хватая и встряхивая его за плечи.
– Да, монсеньор, она в Париже. Я немедленно провожу вас к ней. Молодой де Ленфен сообщил мне о ее приезде, но у меня не было возможности связаться с вами, монсеньор. Ведь я даже не знаю, где вас искать! И вот вчера она приехала.
Я был слишком потрясен, чтобы ответить. Я рухнул в кресло, и воспоминания о ней, ее образ, хранившийся в моей памяти, заставили меня совершенно забыть о Роже – я его больше не слышал. Она жива! И она в Париже! И Ники тоже здесь, рядом с ней!
Роже подошел ближе и протянул руку, словно хотел, но не решался дотронуться до меня.
– Монсеньор, пока я одеваюсь, вы можете пойти туда без меня. Это на Иль-Сен-Луи, через три двери от квартиры монсеньора Никола. Лучше вам не медлить.
Я тупо смотрел на него, но ничего не видел. Передо мной стоял ее образ. До восхода солнца оставалось меньше часа. А чтобы добраться до башни, мне необходимо не менее трех четвертей часа.
– Завтра… завтра ночью… – пробормотал я и вспомнил вдруг строки из шекспировского «Макбета»: «Завтра… завтра… завтра…»
– Вы не поняли меня, монсеньор! Вашей матери уже не суждено отправиться в Италию! Свое последнее в жизни путешествие она совершила сюда и только затем, чтобы увидеться с вами!
Обеспокоенный моим молчанием, он попытался встряхнуть меня. Таким мне еще не приходилось его видеть. Сейчас он был взрослым мужчиной, а я для него – лишь маленьким мальчиком, которого он пытался образумить и привести в чувство.
– Я снял для нее квартиру, – говорил он, – нанял сиделок и докторов, сделал все необходимое. Но все они бессильны сохранить ей жизнь. Лишь вы еще удерживаете ее на этом свете. Желание увидеть вас, прежде чем ее глаза закроются навсегда. А потому забудьте о том, который сейчас час, и отправляйтесь к ней немедленно! Ибо даже такая сильная воля, какой обладает она, не способна сотворить чудо.
Я был не в состоянии отвечать. Не мог мыслить здраво.
Вскочив с кресла, я бросился к двери, увлекая за собой Роже.
– Вы сейчас же пойдете к ней, – твердил я, – и скажете, что я буду у нее завтра вечером.
Роже в ответ покачал головой. Он был сердит на меня и раздражен, а потому попытался повернуться ко мне спиной.
Но я не позволил ему сделать это.
– Немедленно отправляйтесь к ней, Роже, – велел я. – Вы будете весь день сидеть рядом с ней и позаботитесь о том, чтобы она меня дождалась! Вы поняли меня? Чтобы она дождалась моего прихода! Следите за ней даже во гремя сна! Разбудите ее и говорите с ней, если почувствуете, что она уходит! Но только не позволяйте ей умереть до моего прихода!
75 
