35 
– Советую вам, мисс Хендерсон, играть с детьми своего возраста или по крайней мере ограничиться холостяками и не бросаться на женатых мужчин, да еще с тремя детьми.
Она рассерженно оглядела Оливию, и та залилась краской, сообразив, что ее опять приняли за Викторию. Жена Тоби была в бешенстве, но стоит ли ее за это осуждать?
– Мне очень жаль, – тихо вымолвила Оливия, не собираясь объяснять Эванджелине ее ошибку и добровольно соглашаясь на роль Виктории. Хорошо еще, что ей выпала возможность уверить оскорбленную жену, что между ее мужем и Викторией ничего нет. – Ваш муж вел дела с моим отцом, мэм, и мы всего-навсего говорили о наших семьях. Он постоянно твердит о вас и о детях.
– Сомневаюсь, – гневно отрезала Эванджелина. – Он и думать о нас забыл! Ведите себя пристойно, иначе, клянусь, пожалеете, что на свет родились. – Рот ее злобно скривился, пальцы хищно скрючились. – Вы ничего для него не значите! Поиграет вами, как игрушкой, и выбросит – и тогда берегитесь! Ваша репутация будет уничтожена, и ни один порядочный человек близко к вам не подойдет! А Тоби вернется ко мне… как всегда.
Она повернулась и вышла, а Оливия схватилась за горло, чувствуя, что задыхается. К счастью, в дамской комнате никого не было, и Оливия как подкошенная опустилась на банкетку. Перед глазами все плыло. Эванджелина права. Слишком хорошо она знает мужа. И он, разумеется, ни за что не бросит женщину из такой семьи и с таким положением. Не настолько он глуп! Куда умнее дурочек, терявших из-за него голову!
Правда, большинство из них глупы, неопытны и к тому же невинны. Они были ослеплены его внешностью, безупречными манерами и сладкими речами, а заодно и собственными девическими иллюзиями и надеждами заполучить богатого красивого мужа. Но, как и думала Оливия, натешившись, он без всякой жалости оставлял несчастных. Недаром Оливия пыталась предостеречь сестру. К тому же вряд ли ей удалось убедить жену Тоби в чистоте своих намерений, вернее, намерений Виктории.
Выйдя из комнаты, она снова увидела сестру танцующей с Тоби. Они прижимались друг к другу так тесно, что их губы едва не соприкасались. Оливия едва не вскрикнула от негодования, но, вовремя сдержавшись, отправилась на поиски отца и пожаловалась на головную боль. Тот немедленно встревожился и, послав горничную принести пальто, сам пошел за Викторией. Увидев, что она танцует с молодым Уиткомом, Эдвард нахмурился, но не придал этому особого значения. В конце концов, они познакомились только вчера вечером, а до этого ни разу не встречались. Однако по пути домой он выразил удивление как этим фактом, так и тем, что Оливии вздумалось вчера вечером посадить Викторию рядом с Тоби. Однако Эдвард тут же подчеркнул, что ничего особенного в этом не находит и надеется, что Виктория не поддастся обаянию Уиткома.
К сожалению, он не заметил взгляда, которым обменялись его дочь и Тоби, иначе худшие подозрения отца сразу же оправдались бы. Парочка отыскала в глубине сада прелестный маленькой павильон, где он впервые поцеловал ее. Они провели несколько часов в объятиях друг друга, а в промежутках танцевали.
– Прости, дорогая, – обратился отец к Оливии. – Ты слишком утомилась. Столько хлопот с приемом, а тут еще и бал! Никогда бы не принял приглашения, если бы не хотел, чтобы вы повеселились. Представляю, как вы устали!
Но Виктория вовсе не выглядела утомленной и пронзала сестру злобными взглядами, когда отец смотрел в окно. Она слишком хорошо знала сестру, чтобы поверить в головную боль.
Виктория даже не подозревала, как сильно расстроила сестру.
– Весьма хитрый ход, – ледяным голосом заметила она, когда сестры поднялись наверх.
– Не понимаю, о чем ты. У меня в самом деле голова раскалывается, – пробормотала Оливия, снимая ненавистное платье. Виктория так непристойно вела себя, что их в самом деле посчитают распутницами!
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Но твои уловки ничего не изменят! Ты сама не знаешь, что творишь!
Виктория безоговорочно верила каждому слову Тоби. Он безумно влюблен в нее, и девушку ничуть не удивило, что он собирается подать на развод. Ну и что тут такого? Все суфражистки считают: брак без любви невозможен! В конце концов, вовсе не обязательно выходить замуж за Тоби! Они могут навсегда остаться любовниками. Он даже поговаривал о том, чтобы уехать из страны и жить в Европе. Уитком стал ее идеалом. Именно о таком мужчине мечтала Виктория. Храбрый, дерзкий, открытый,– готовый заплатить любую цену за то, во что верил. Она искренне считала его рыцарем без страха и упрека, готовым спасти ее от жалкого мещанского существования в невероятно тоскливом городишке. Он уже побывал в Париже, Лондоне и Аргентине. Эти названия звучали музыкой в ушах девушки, и каждый раз при мысли о Тоби она трепетала.
35 
