Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
71 
«Вы, – мурлычет информателла, – прибыли в пункт назначения…»
Папа говорит, правительство рассматривает проект межпланетной акселерации. Без трубы, на одних силовых полях. Для начала – между Ларгитасом и Соной. А там, глядишь, и по всей системе. Скорей бы уж построили!
– …копуха! Давай скорее! Герцог, небось, ждет…
Однако ждать пришлось им. Рейсовый лайнер с Террафимы прибыл по расписанию, но у стоек идентификации и эскалаторов таможенного досмотра выстроились очереди. Та, что больше – для граждан Ларгитаса – двигалась раза в три быстрее, чем меньшая, для инопланетников. Ну да, если ты свой – ладонь на идентификатор, бегом через сканер, и добро пожаловать!
А у гостей визы проверяют, паспорта, приглашения…
На статного гранда в камзоле цвета морской волны они сперва не обратили внимания. Жадно ощупывали глазами очередь: ну где же Оливейра? Обманул? Не прилетел?! Словно почувствовав их взгляды, гранд обернулся. Увидев двух красавиц, приплясывающих за стеной из плексанола, он сорвал с головы шляпу – и раскланялся так, что даже суровая таможенница сразу в него влюбилась.
– Оливейра!
– Ничего себе!
– Фома, вон он!
Регина привыкла, что герцог одевается по галактической моде. Так было и на Террафиме, и потом, когда Оливейра прилетал на Ларгитас. Чужой человек, в отцы годится – казалось бы, какое ему дело до судьбы девчонок? Заложников освободили, дети улетели на родину… Чего о них беспокоиться? Но, видно, храм Святого Выбора навсегда остался в сердцах узников. Первые два письма – отдельно Регине, отдельно Линде – пришли из Эскалоны через месяц. Два настоящих бумажных письма! Написанные фиолетовыми чернилами от руки, беглым почерком с хитрыми завитушками. Весь интернат страстно завидовал подругам. Умоляли дать почитать – я не порву, клянусь! – и, старательно шевеля губами, разбирали рукопись. Разумеется, девочки захотели ответить герцогу тем же способом. О-о, это была целая эпопея: добыть писчую бумагу, перьевые ручки, чернила, конверты… Анне-Марии пришлось навестить антикварный магазин: заказ дочери отыскался лишь там.
«Благодарю за беспокойство, Ваше высочество… я уже поправилась, и Линда тоже… Мы будем счастливы видеть Вас на Ларгитасе…»
И он прилетел! Регина не ожидала, что так обрадуется Оливейре. А Линда вся светилась – как раньше, до подземного кошмара. «Ой, здорово! Нас отпустили с занятий, мы вам всё-всё покажем! А вы надолго?» За эти годы герцог навещал их дважды. «Почему так редко? Вы нас совсем не любите?» На Ларгитас не так-то просто попасть, отшучивался он. «Что тут сложного? – кипятилась Регина. – Купил билет и прилетел!» Праздник, смеялся герцог, нельзя устраивать через день. Иначе он перестанет быть праздником. Так говорила моя матушка, а ее мудрость воспета трубадурами.
В остальном, если не считать бумажных писем, Оливейра был очень современным. Ловко управлялся с техникой; пользовался кредит-имплантантом; лихо водил разнообразные мобили, вплоть до всестихийника; был в курсе новинок арт-транса…
И тут – такой сюрприз!
IV
– Buenas tardes, senoritas!
Шляпа в руке герцога продемонстрировала чудеса высшего пилотажа, коснувшись пола пером – и взлетела на голову, словно и не покидала ее. Золотое шитье камзола, белые чулки, туфли с алмазными бантами, орденская лента, напудренный парик с локонами ниже плеч; шпага на боку… Самый закоренелый скептик поверил бы, что Оливейра-ла-Майор, иллюстрация из учебника истории, прибыл не на лайнере, а на машине времени.
– Buenas tardes, ваше высочество!
Закружили, повисли на шее, пренебрегая церемониями.
– Мы вас так ждали!
– Так ждали!
– Как долетели?
– О, сеньориты, ради всего святого – без титулов! Для вас, отныне и навеки – сеньор Оливейра!
Герцог был смущен бурной встречей. В Эскалоне к шестнадцати годам женщины успевали родить двух-трех детей. И одного-двух – похоронить. Встреть его так, к примеру, дочери графа де Сарамаго… Это Ларгитас, напомнил он себе. Тут взрослеют позже. Они могут себе это позволить.
– Благодарю, долетел… – чело Оливейры на миг тронула легкая тень. – Замечательно долетел. Свеж, бодр духом и готов к встрече с красотой. В первую очередь – в вашем лице, ангелы моей души. За время нашей разлуки вы просто расцвели!
Герцог всегда был галантен. Но лишь сейчас Регина ощутила, как от комплимента внутри нее и вправду расцветает целая клумба. Может, раньше она была слишком маленькой? Девушка покосилась на Фому, невольно сравнивая его с Оливейрой. Элегантная зрелость гранда – против художественной натуры молодого арт-трансера. Прямо глаза разбегаются!
71 
