111 
– Ага! – выкрикнула радостно, на весь магазин. – Кирюшка!
Ира посмотрела озадаченно, сначала на Виту, потом на Кирилла, а еще потом, будто опомнившись, на Алису. Они стояли втроем между Кириллом и выходом, а за их спинами поджидал голубоглазый и улыбался широко и уверенно, как с плаката «Госстраха».
– Я… сейчас, – сказал Кирилл неизвестно кому.
…Узкие двери в подсобку.
Пожилая женщина в кудрявом парике выглянула из крошечного кабинета:
– Эй, молодой человек! Вы куда?
– Пожарная инспекция! – крикнул Кирилл на бегу. – Где второй выход?
– Нету…
– Как – нету?!
И, проскользнув мимо растерявшейся женщины, кинулся к раскрытому окну. Вазон с геранью – вот незадача – полетел на пол…
– Куда? Куда?! Милицию вызову!
Господи, пронеси, подумал Кирилл, холодея.
Спрыгнул на газон. Двора за магазином, по сути, не было – мусорный бак, скамейка, пыльная площадка для автомобилей…
«И пусть меня заберут в милицию, пусть выгонят с работы, пусть исключат из комсомола, – думал Кирилл. – Только бы свернуть за угол. Только бы проскочить на ту сторону улицы…»
И рванул сломя голову через дорогу.
* * *
– Повезло, – бросил хирург. Кирилл не видел, как шевелятся его губы; все лицо хирурга было – зеленая маска с толстыми линзами очков.
– Повезло, – повторил хирург, на этот раз с явным удивлением. – Ну сотрясение, ну ребро… А позвоночник – хоть бы хны. Везучий ты, мужик. Обычно когда босых привозят – считай, все…
– Туфли, – сказал Кирилл. Вернее, попытался сказать; молоденькая медсестра услышала, наклонилась ниже, Кирилл увидел два светло-серых глаза над белой полоской марли.
– Пропали твои туфли… На дороге… Боже, как ты не понял: ты жив!..
* * *
День рождения он праздновал в больнице. Мама, осунувшаяся, но с виду спокойная и даже довольная, накрыла рядом с его кроватью импровизированный стол.
– Есть хорошие новости, – сказала как бы между прочим.
Два соседа по палате жевали каждый по ломтю домашнего «пражского» торта и жадно поглядывали на принадлежащий имениннику бледно-зеленый банан.
Мама помешивала чай в граненом больничном стакане.
– Ученички твои в гости набиваются… Не хотят, видите ли, экзамен Розе Игнатьевне сдавать, хотят тебе…
Дверь в палату медленно, скрипуче приоткрылась.
– Кстати, Кирилка… – продолжала мама, не оборачиваясь; Кирилл увидел женскую фигуру в глубине коридора – неясно, в полумраке. – Звонили из бассейна. Представляешь, твои кроссовки… нашлись!
На плечи женщины был накинут белый халат. Она стояла в тени.
ХАРИЗМА НЮРКИ ГАВРОШ
– Вам не кажется, что «Нюрка Гаврош» – это слишком?
– Ни капельки.
– Но для практикующей ясновидицы или, скажем, народной целительницы требуется более… э-э-э… более звучный псевдоним. Матушка Анна, например? Госпожа Анна?
Нюрка улыбнулась. Она знала, что ее улыбка – озорная, ехидная, по сей день мальчишеская – неотразима. Уже внуки пошли, Антошка, рыжий башибузук, весь в бабку: шпаненок, белокурая бестия, но если растянет рот в ухмылочке – туши свет, сливай воду. Плачьте, девки, гибель ваша растет. Жаль, что видятся большей частью «по фотоаппарату». Дети в прошлом июле перебрались в Германию…
Ведущий ждал ответа.
Прямой эфир, время ограничено.
– Матушки, бабушки… Вы полагаете, титул «ясновидица Анюта» дает стопроцентную гарантию? Даже если Анюта сама придумала себе звания, титулы и орду благодарных клиентов? Я – Нюрка Гаврош, и я не обещаю людям больше, чем могу. Чудеса не по моей части. Поймите, ради бога, народный целитель и знахарь – это один и тот же человек. Но первое предназначено для наивных дураков, которым вывеска важнее результата, а второе – для больных, всерьез желающих излечиться. Гадалка может угадать или предугадать…
– И ошибиться?
– Разумеется. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но настоящая гадалка никогда не назовет себя вслух ясновидицей. Если, конечно, перед нами не шарлатанка, собравшаяся подороже торгануть котом в мешке. Я не размахиваю перед вами крестом и святыми образами, спекулируя на вере. Я не разлагольствую про оттенки ауры, мороча головы истеричным дамочкам. И не обещаю удачи на веки вечные. Я просто говорю: придите, и попробуем. Глядишь, кое-что и получится.
Ведущий кивал, вставлял дурацкие комментарии и вопросы, но в целом плыл по течению. Нюрку это вполне устраивало. Пробить эфир на «4-м канале» оказалось сложнее, чем она предполагала. Значит, требовалось за полчаса с хвостиком отработать все карты из колоды. Главными козырями здесь были напор, столь удивительный у маленькой пожилой женщины, хорошо подвешенный язык и ироничная агрессивность, привлекающая скептиков. Из скептиков, особенно из больных или неудачливых скептиков, зачастую выходят самые верные, самые преданные клиенты – если знать, как вести себя с этим зверинцем.
111 
