118 
Покачиваясь и пошатываясь, он бредёт по холодным улицам к вокзалу Уэйверли. Каждый шаг — пытка. Кажется, боль исходит не из конца обрубка, а охватывает всё тело. Однако два колеса метадона и барбитураты, которыми он закинулся, немного её смягчают. Джонни забил себе место на выходе с Маркет-стрит. На большом куске картона чёрными буквами написано:
«Я ВЕТЕРАН ФОЛКЛЕНДОВ — ПОТЕРЯЛ НОГУ ЗА СВОЮ СТРАНУ. ПОМОГИТЕ ЧЕМ МОЖЕТЕ».
Торчок по кличке Сильвер, Джонни не помнит его настояшего имени, подходит к нему, передвигаясь, как трансформер.
— Ширка есть, Свонни? — спрашивает он.
— Какое там, чувак. Я слышал, Рэйми привезёт вроде как в субботу.
— Это поздно, — пыхтит Сильвер. — Ёбаная обезьяна сидит у меня на спине и просит жрать.
— Белый Лебедь — бизнесмен, Сильвер, — Джонни показывает на себя пальцем. — Если б у него был товар, он бы его впарил.
Сильвер подавлен. Грязное чёрное пальтецо свободно видит на его сером, измождённом теле.
— Тёрка на метадон кончилась, — говорит он, не взывая к состраданию и не надеясь на него. Потом в его мёртвых глазах вспыхивает слабый огонёк. — Слы, Свонни, тебе с этого чё-то выгорает?
— Когда закрывается одна дверь, открывается другая, — улыбается Джонни своим гниющим ртом. — Тут я зашибаю больше капусты, чем на наркоте. А сейчас, извини, конечно, Сильвер, но мне надо зарабатывать себе на ёбаную жизнь. Вдруг кто-то увидит, как честный солдат базлает с торчком. Пока.
Сильвер просто принимает это к сведению, спокойно проглатывая оскорбление:
— Тогда попрусь в клинику. Может, кто продаст колёсико.
— Оревуар, — кричит Джонни ему вдогонку.
У него стабильный бизнес. Одни люди украдкой опускают монетки в его шляпу. Другие, возмущённые вторжением нищеты в их жизнь, отворачиваются и решительно смотрят вперёд. Женщины дают больше, чем мужчины; молодёжь — больше, чем старики; люди самого скромного достатка щедрее тех, кто процветает.
В шляпу ложится пятёрка.
— Господи вас благослови, сэр, — благодарит Джонни.
— Нет, это мы должны благодарить вас, ребята, — говорит мужчина средних лет. — Как страшно потерять ногу в таком молодом возрасте!
— Я ни о чём не жалею. Конечно, можно обозлиться на весь свет. Но у меня другая философия. Я люблю свою страну и мог бы всё повторить сначала. И потом, я считаю, что мне повезло — ведь я вернулся назад. А сколько друзей я потерял в той драчке на Гусиной лужайке! — Джонни смотрит перед собой тусклым, отсутствующим взглядом. Он уже готов сам себе поверить. Потом поворачивается к мужчине. — Но когда встречаешь таких людей, как вы, тех, кто помнит, кому не всё равно, то понимаешь, что всё это было не зря.
— Удачи вам, — тихо говорит мужчина, разворачивается и поднимается вверх по лестнице на Маркет-стрит.
— Поц ебучий, — бормочет про себя Джонни, тряся склонённой головой в приступе беззвучного смеха.
За пару часов он сделал 26 фунтов 78 пенсов. Дела идут неплохо, и работа не пыльная. Джонни умеет ждать: даже Британская железная дорога в самый нефартовый день не сможет пересрать его торчковую карму. Однако абстиненция заранее предупреждает о своих жестоких намерениях лёгкими кумарами — пульс подскакивает, а поры выделяют обильный ядовитый пот. Он решает, что пора закругляться и скипать, но тут подходит худенькая, хрупкая женщина.
— Ты служил в королевской армии, сынок? Мой Брайан тоже служил в королевской армии, Брайан Лэдлоу.
— Э, во флоте, миссис, — Джонни пожимает плечами.
— Брайан не вернулся, царство ему небесное. Ему был двадцать один год. Сыночек мой. Такой хороший парень, — глаза женщины наполнились слезами. Её голос понизился до глухого свиста и стал ещё более жалостным из-за своей беспомощности. — Знаешь, сынок, я буду ненавидеть эту Тэтчер до самой смерти. Не проходит и дня, чтоб я не проклинала её.
Она вынимает кошелёк, достаёт двадцатифунтовую банкноту и всовывает её в руку Джонни:
— Вот, сынок. Это всё, что у меня есть, но я хочу отдать их тебе, — она начинает рыдать и уходит прочь, еле держась на ногах; кажется, будто её пырнули ножом.
— Господи вас благослови, — кричит Джонни Свон ей вслед. — Господи благослови шотландских солдат. — Потом он громко хлопает в ладоши, предвкушая, как смешает циклозин с метадоном, который у него уже есть. Психометадоновый коктейль: его билет в рай, маленький частный раёк, над которым смеются непосвящённые — им никогда не постичь этого блаженства. У Элбо целая куча циклозина, который ему прописали против рака. Сегодня вечером Джонни навестит своего больного друга. Элбо нужны Джоннины колёса, а Джонни — его психотропные таблетки. Взаимное совпадение интересов. Да уж, господи благослови шотландских солдат, и господи благослови британское здравоохранение.
118 
