36 
Хотя ему было очень больно, юнец сердито проворчал:
– Но я не хочу ждать, пока стану седым и старым. Дора вздохнула. Мальчишка многому научился у Пэйса.
– Позволь, я поговорю с другом Пэйсоном, прежде чем ты совершишь какой-нибудь опрометчивый поступок.
Чья-то тень заслонила дверной проем маленькой хижины, отрезав путь солнцу. Доре не надо было глядеть в ту сторону и слышать его голос. Она знала, чья это тень. Пэйс.
– О чем это моя райская голубая птичка желает со мной поговорить? —спросил он ворчливо, войдя в крошечную комнату, где ему было не повернуться.
Дора всегда считала, что Пэйс некрупный мужчина. Он был на голову ниже старшего брата и весил в два раза меньше. Но, однако, его присутствие наполнило маленькое жилище до отказа, и девушка подумала, что сейчас задохнется. Пэйс отбрасывал длинную тень. Уголком глаза она усмотрела его синий мундир и сияющие пуговицы. Голова была непокрыта, и солнце ярко выцветало каштановые волосы. Вокруг глаз появились новые морщинки – он слишком много бывал на солнце. И, поняв вдруг, что затаила дыхание, Дора шумно вздохнула.
– Вот этот глупый молодой человек, – отвечала она строго, – подумывает о том, чтобы сопровождать тебя на войну.
Пэйс оглянулся через плечо на ощетинившегося юнца, распростертого на постели.
– Ну что ж, Солли, ты наступил на змеиное гнездо. Наверное, твоя мама тобой гордится.
Юнец сердито сверкнул глазами, но не сказал ни слова. Дора его за это не осуждала. Она бы сама с удовольствием лягнула этого мужчину, а пока продолжала накладывать заживляющую мазь на менее серьезные рубцы.
– Как ты думаешь, твой отец разрешит мне нанять Солли? – спросила Дора осторожно. – Джексону требуется еще пара рабочих рук.
Она чувствовала затылком проницательный взгляд Пэйса, но не повернулась к нему. Девушка знала, что это Пэйс, наверное, уговорил Дэвида, и, наверное, знал о его решении идти воевать раньше ее. По крайней мере, он был не такой уж большой лицемер, чтобы поинтересоваться, зачем ей потребовался еще рабочий.
– Но он все равно останется рабом, – возразил Пэйс.
– А у тебя есть предложение получше? – отрезала она. Сегодня ее терпение вот-вот лопнет. Ей с трудом удавалось сохранять свое тщательно взращенное спокойствие.
– Но я не могу тебя взять с собой, Солли, – сказал Пэйс, – я долго нигде не задерживаюсь и очень быстро передвигаюсь. Если мне удастся уговорить отца отдать тебя на сторону, ты останешься, чтобы помогать мисс Доре? Ты, по крайней мере, у нее заработаешь немного денег, пока не придет час, и ты станешь свободным по закону.
– Но я смогу заработать столько денег, чтобы выкупиться на волю, если мятежники победят? – воинственно спросил мальчишка.
– Но мятежники проиграют войну, – решительно заявил Пэйс. – Если бы у тебя сейчас даже оказались деньги на выкуп, ты все равно не смог бы жить здесь как свободный человек. Это противозаконно. Ты должен был бы уехать куда-нибудь на Север и расстаться с матерью. Ты этого хочешь?
Подростку вряд ли было больше четырнадцати, от силы – пятнадцати лет. Дора знала, что у него много младших братьев и сестер и матери, умевшей шить, приходилось очень много работать, а кроме того, заниматься домашними делами и деньги для семьи были необходимы не меньше, чем свобода. И вряд ли они непременно будут потрачены для выкупа.
– А сколько времени надо, чтобы победить этих самых мятежников? – спросил он кровожадно.
Дора облегченно вздохнула. Парень начал, видно, понимать, что они ему втолковывают.
– Точно не могу сказать, Солли, но, полагаю, у мистера Линкольна есть план, как их разбить. Тебе остается только немного подрасти. Но когда ты сможешь пойти на войну, твое участие, возможно, и не потребуется.
– Ладно, – ответил юнец сонным голосом, – хотя я на плантации никогда не работал, но мисс Доре помогу.
Дора закрыла бутылочку со снадобьем и поставила ее в саквояж, затем осторожно, чтобы не задеть Пэйса, встала и пошла к выходу. Даже находясь в тени молодого человека, она остро ощущала его близость. От него пахло кожей седла и дымом костров и чем-то неуловимым, чем-то всецело мужским, чем-то всецело Пэйсовым.
Негритянка, стоявшая у двери, благодарно улыбнулась Доре. Наверное, это тетка юноши, подумала Дора, но она с трудом разбиралась в здешних родственных связях. Девушка была не так уж близко знакома со здешними обитателями.
– Он должен лежать спокойно. Пусть не двигает рукой, пока она не начнет заживать. Я опять его навещу, как только смогу выбраться.
36 
