104 
Пэйс теперь стучал по замку рукояткой пистолета. Раб, которого он освободил первым, методично сбивал замки и сдергивал их на сторону. Не хотел бы Пэйс подвернуться этому силачу под руку, когда он зол, но он хорошо понимал, почему раб с такой яростью уничтожает оковы. Некоторые из этих людей были одна кожа и кости. Один едва вышел из детского возраста.
Женщина кинулась опрометью из лачуги, едва упали ее цепи. Пэйс нахмурился, но понадеялся, что она их не выдаст. Остановить ее он не успел. Другие немедленно последовали за ней, и Пэйс не мог их осуждать. Он бы тоже подумал прежде всего о побеге. Некогда кентуккийцы гордо провозгласили, что народ штата всегда будет верен федеральным законам. Этот день канул в вечность. Теперь место лояльности заняли недовольство, страх и ненависть.
Опять закричал ребенок, и какой-то мужчина громко выругался, споткнувшись в темноте. Роберт шепотом предупредил, чтобы не шумели, но было уже поздно.
Пэйс услышал снаружи крик и понял, что время пришло. Он знал; что оно настанет. Нельзя удержать в тишине и безмолвии десяток людей, пока всем не удастся благополучно бежать. Пэйс только надеялся, что успеет сбить со всех оковы до тех пор, пока не настанет очередь привести в исполнение вторую часть плана. Сильным ударом по замку он освободил еще одного раба. Рабыню. Он не стал выяснять, может ли та подняться с пола без его помощи. Теперь здоровая рука и пистолет понадобятся ему для другой цели.
Пэйс выскользнул из лачуги, не глядя, сколько человек там осталось. Луч света выхватил из темноты дорожку от порога Большого дома к лачуге. На пороге четко вырисовывалась громоздкая фигура Хомера с ружьем в руке. Он целился. Пэйс знал, что тот не сумеет достать выстрелом длинную стену лачуги, но распознал марку ружья. То был очень дорогой «винчестер». Раздались выстрелы в ночную темноту и крики женщин. При первых же выстрелах из дома надсмотрщика выскочил человек, и Пэйс выругался. Он-то рассчитывал, что Хомер поскачет за подмогой и дома никого не будет. И еще он не ожидал, что кого-нибудь ранят.
Прозвучал шальной выстрел, и кто-то вскрикнул. Все еще сыпя проклятиями, Пэйс поднял пистолет и прицелился как можно тщательнее, действуя по необходимости левой рукой. Пуля должна была выбить «винчестер» из рук Хомера, и так бы и случилось, не выскочи надсмотрщик в эту самую минуту на линию огня.
Надсмотрщик вскрикнул, завертелся волчком на месте и упал на землю. Пэйс убивал и прежде, но не при подобных обстоятельствах. Он пошарил взглядом в поисках Роберта, но не мог найти его в столпотворении, которое началось во дворе. Если у парня есть хоть капля здравого смысла, то он уже должен быть в доме и перетряхивать ящики бюро. Надо дать Роберту больше времени.
Только на секунду внимание Пэйса отвлеклось от происходящего, но за это краткое мгновение Хомер успел выбежать и теперь мчался по двору, на ходу заряжая ружье. Увидев его, одна из рабынь схватила плачущего ребенка и попыталась убежать вслед за другими, но она едва могла стоять на ногах и споткнулась под тяжестью ребенка. Пэйс почувствовал дурноту, когда Хомер поднял «винчестер» и прицелился. Пэйс не хотел убивать, но снова поднял пистолет.
Однако выстрелить не успел. Из тени сзади выступила огромная скелетообразная фигура. Сильная рука сжала шею Хомера, дернула его назад, и на весь двор раздался треск ломаемых шейных позвонков.
Пэйс почувствовал в желудке жгучую судорогу, но анализировать ощущения времени не было. Это война, явная и беспощадная. Он может лишь следить за тем, Чтобы его люди выполняли необходимые приказы. А Хомер был их врагом.
Рабы исчезали в кустарнике и небольшом леске поодаль. Отнеся стонущего надсмотрщика в его жилище, Пэйс бросился в Большой дом к конторке, в которой хранились купчие на рабов.
Здесь и находился Роберт. Он совал толстые пачки бумаг в карманы сюртука, а также в большой патронташ. Пэйс помог ему опустошить стол.
С верхнего этажа раздавались испуганные женские голоса матери Хомера и горничной. Пэйс дернул Роберта за руку, подхватил патронташ и побежал.
– Хомер мертв, и неизвестно, выживет ли надсмотрщик.
Хотя эти слова прошептали через прилавок Джози, Дора их тоже услышала, но притворилась, что ничего не поняла. Неизвестно, предназначалась ли эта новость только для ушей Джози. Но в городе вряд ли подозревают в случившемся участие Пэйса.
– А где же рабы взяли ружья? – спросила с наигранным простодушием Джози.
104 
