Особенно,... 
166 
Она хотела уже опустить бинокль, как вдруг Джулия Стратфорд прошептала что-то своему спутнику. Они оба встали, Джулия Стратфорд скрылась за портьерой, и он вышел за ней следом.
Клеопатра коснулась руки Алекса.
– Оставайся здесь, – прошептала она ему на ухо.
Кажется, он ничего не заподозрил. Он даже не попытался остановить ее. Клеопатра поспешно прошла через театральную ложу и скользнула в просторный зал второго этажа.
Он был почти пуст. Слуги за высоким длинным прилавком наливали напитки нескольким старичкам, которые выглядели довольно жалко в своих черно-белых мундирах. Один из них раздраженно оттягивал жесткий воротничок.
За дальним столиком, у большого полукруглого окна, завешенного расшитой портьерой, сидели Джулия Стратфорд и Рамзес. Они разговаривали так тихо, что ничего не было слышно. Клеопатра подошла поближе, спряталась за растущими из кадушек высокими деревьями и приложила к глазам театральный бинокль: их лица приблизились, но слов, разумеется, разобрать она не могла.
Джулия Стратфорд покачала головой, отказываясь от чего-то. Рамзес взял ее за руку, не давая уйти. О чем он говорит с такой страстью? Как он умоляет ее – ей знакома эта настойчивость, эта убежденность. Но Джулия Стратфорд не слабее ее.
Вдруг Джулия вскочила, сжала в руке маленькую сумочку и направилась к выходу. Рамзес в отчаянии схватился за голову
Клеопатра тихонько пошла следом за Джулией Стратфорд, прижимаясь к стене, молясь про себя, чтобы Рамзес не посмотрел в ее сторону.
Джулия скрылась за деревянной дверью. ДАМСКАЯ КОМНАТА
Клеопатра смутилась, не зная, что делать дальше. Вдруг раздался какой-то голос. Это был молодой слуга.
– Ищете дамскую комнату, мисс? Она здесь
– Благодарю вас. – Клеопатра направилась в ту сторону. Очевидно, это какое-то общественное помещение
Слава богу, здесь никого нет. Джулия села на самый крайний, обитый бархатом стул возле длинного стола и минуту сидела бездумно, закрыв ладонью глаза.
По улицам бродит чудовище или тварь – называй как хочешь, а они сидят тут взаперти и тупо слушают музыку, как будто не было этих ужасных убийств, как будто они больше никогда не повторятся.
Но хуже всего то, что Рамзес сам напросился на ссору – держал за руку, говорил, что боится потерять.
А Джулия в ответ разразилась:
– Лучше бы я никогда не видела тебя! Лучше бы Генри довел свое дело до конца!
Неужели она так сказала? Он больно сдавил ей запястье: и сейчас еще было больно – Джулия сидела здесь в тишине и лила молчаливые слезы. Ее обиженный шепот отдавался эхом в холодной комнате.
– Джулия, – сказал Рамзес, – я сделал ужасную вещь, да, я знаю Но сейчас я говорю о нас с тобой. Ты жива, ты красива, здорова, у тебя прекрасная душа…
– Нет, не говори больше ничего…
– Прими эликсир и останься со мною навеки.
Она не выдержала, вскочила и убежала. И теперь рыдала одна в этой комнате Она пыталась успокоиться, подумать, но у нее ничего не получалось. Она говорила себе, что должна пересмотреть всю свою жизнь, продумать будущее. Что должна забыть эту мрачную историю и посвятить себя родным и близким. Должна расстаться с загадочным человеком, который вошел в ее жизнь… Но это было просто невыносимо.
Когда дверь дамской комнаты приоткрылась, Джулия опустила голову и закрыла лицо носовым платком, стараясь дышать ровно и успокоиться.
Ужасно, если кто-то ее заметит. Ей хотелось сбежать обратно в отель и побыть одной. Но почему вошедшая сюда женщина села так близко от нее, почему опустилась на соседний стул? Джулия отвернулась. Надо взять себя в руки. Как-то пережить эту ночь ради Эллиота, хотя ей уже казалось, что он тоже не понимает, что делает. Джулия отняла от лица платок, жалкий комочек кружевного полотна, мокрый от слез, и вытерла глаза.
Случайно взгляд ее упал на зеркало. Неужели она сходит с ума? Сидевшая рядом женщина пристально смотрела на нее огромными голубыми глазами. Женщина была всего в нескольких дюймах от нее – очень странная, с длинными волнистыми волосами, черной гривой, спадавшей на плечи и закрывавшей спину.
Джулия повернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомкой. Испуганно отшатнулась и оперлась рукой о зеркало.
– О господи!
Ее так трясло, что она с трудом удерживала руку.
– Да, ты очень симпатичная, – сказала женщина низким голосом на прекрасном английском. – Но он не дал тебе своего драгоценного эликсира. Ты смертна, никаких сомнений.
166 
