Особенно,... 
141 
Близкие к Кубани поселения не принесли, однако, особенных выгод. Селившиеся горцы, считаясь мирными, имели свободный доступ на нашу сторону и, высмотрев положение кордонной стражи, скорее могли пробираться к ним или указывать путь своим родичам. Воровства и разбои, как и прежде, не прекращались.
Старания де Скасси сблизить горцев с русскими не достигали желанных результатов. Имея в своем распоряжении большие суммы, он угощал горцев, дарил их, ласкал и уговаривал быть мирными. Черкесы по нескольку дней жили у нас целыми десятками, пили и ели вдоволь, брали подарки, внимательно выслушивали советы попечителя и изъявляли мирные расположения свои и за других. Все это происходило на правой стороне Кубани, а на левой горцы думали иначе: видя доверчивость дипломата Скасси, хитрые азиятцы обманывали его, обирали нашу казну и по-прежнему оставались врагами русских. Бывали нередко случаи, что того самого горца, которого сегодня дарили и угощали, как лучшего из наших приятелей, завтра находили убитым или захватывали на хищничестве и разбоях в наших пределах. По поводу таких двуличностей «мирных» между казаками сложилась поговорка: «В день мирний, а в ночи дурний».
Спокойный для Черномории 1817 год был ознаменован проездом в Крым Великого Князя Михаила Павловича. Его Высочество, 14 сентября прибыв в Екатеринодар, посетил войсковой собор и местные войсковые учреждения. Найдя как по военной, так и по гражданской частям отличный порядок, Великий Князь отдал благодарность войску.
Но долгое спокойствие на Кубанской границе наскучило горцам. Подготовленные тайными врагами России, они неожиданно, в 1818 году, открыли враждебные действия. На первый раз удалось им 4 января разграбить Капанскую постовую станцию, но после подкрепления кордонной линии, по 50 человек на каждый пост, дальнейшие нападения горцев не имели успеха.
На письмо войскового атамана к анапскому паше об усмирении хищников Сеид-Ахмет-паша отвечал, что закубанцы без ведома его тревожат Черноморию, и что таких разбойников следует ловить, привязывать им кошель на шею и бросать в воду. В последующей переписке он высказался Матвееву, что черкесы его не слушают, что он не в силах удерживать их от нападений на Черноморию, что атаман сам должен принимать меры предосторожности на границе, но обещал извещать о замыслах горцев.
В конце 1819 года войсковому атаману Матвееву лазутчики передали из-за Кубани сведение, что черкесы условились между собою вторгнуться в Черноморию, как только Кубань покроется льдом.
По уверению лазутчиков, к этому набегу побуждал горцев, угрозами, подарками, ласками и другими мерами, сам анапский паша.
Матвеев выдвинул на границу все льготные строевые части войска. 30 января 1820 года он донес об этом графу Ланжерону, который, зная малочисленность Черноморского войска, потребовал с Дону два конных полка. Подкрепление это подоспело тогда, когда в нем не было уже надобности.
В январе горцы открыли военные действия. Первое покушение их разграбить Васюринское селение не удалось. Встретив сильные пограничные команды есаулов Косовича, Заборы и войскового старшины Гавриша, горцы убрались за Кубань, но не разошлись, а, напротив, усилившись до 7000, 24-го числа двинулись всей массой на нашу сторону, в дистанции Елисаветинского поста, грабить хутора, расселенные верстах в пятнадцати от Кубани. Подполковник Ляшенко, войсковой старшина Порохня, с 800 казаков, стали на перерез скопишу неприятелей. В то время как казаки смело стали на отбой, черкесы одним натиском семитысячной массы прорвали ряды казаков, двинулись далее, разграбили и разорили жилища хуторян, несколько человек убили и до тридцати душ взяли в плен, захватили 700 голов рогатого скота и до сотни лошадей. 1 февраля вторжение повторилось: восьмитысячное скопище двинулось к Полтавской станице. Сиромаха и хорунжий Синьговский, поспешившие с кордонных постов, имели не более двух сот казаков, и потому не в силах были удержать многочисленного неприятеля. Уже горцы вторгнулись в станицу; запылали жилища казаков на окраине селения; упорный бой кипел в улицах станицы; Сиромаха и Синьговский, соединившись с жителями, отстаивали Полтавскую; священник с крестом в руках явился среди защитников… К счастью полтавцев, прибывшие с командами войсковой полковник Стороженко и есаул Животовский смелым и дружным ударом свежих сил принудили грабителей отступить. Тогда Стороженко, пользуясь замешательством черкесов, соединив под свою команду все оборонительные силы, погнал горцев к Кубани, отбил у них часть захваченного у нас скота и два неприятельских значка. При преследовании этом много черкесов было убито и ранено; но и казаки, кроме разграбленных домов, потеряли уведенными в плен пятнадцать душ полтавских жителей, убитыми: хорунжего Синьговского, пять нижних чинов и шесть ранеными.
141 
