Особенно,... 
80 
Он постоял некоторое время, размышляя о той девушке на болоте. Увидит ли он ее еще раз? Может, надо вернуться и посмотреть, нет ли ее там? Кто она такая? Она явно была какой-то туристкой, сезон отпусков уже начался. Но вот что странно: за все время своего пребывания в Сигарде Эдвард не видел ни одного чужого, даже тех лесовиков. Потом еще более сильное чувство вытеснило все остальные, и почти виноватый румянец залил его щеки, потому что он вдруг понял: впервые он остался в Сигарде один!
Эдвард быстро развернулся и направился назад к дому. Он еще не знал, что собирается совершить, но не сомневался, что должен извлечь выгоду из этого глотка свободы, сделать что-то незаконное, найти что-то скрытое.
«Я пойду в Затрапезную и попытаюсь найти карту, — решил он. — Они говорили, что никакой карты местности у них нет, но я уверен, что есть».
Войдя в Атриум, Эдвард остановился на секунду, прислушался. Конечно, он ничего не услышал, но его пробрала дрожь, исходящая, казалось, от самого дома. Он снял сапоги, надел домашние тапочки и зашлепал по плиточному полу в направлении Затрапезной. Осторожно открыв дверь, он вошел в объятую тишиной комнату. «Я здесь. Не забывайте меня». На цыпочках прошел он через комнату и открыл дверь в мастерскую Беттины. Он фактически ни разу не был здесь — останавливался в дверях, выслушивал ее поручения или брал какие-то вещи, чтобы отнести куда нужно. Он с восхищением рассматривал большой деревянный верстак, гораздо более внушительный, чем в комнате Илоны, и деревянные панели на стенах, напоминавшие произведения современного искусства; на вбитых в них крючках висели самые разные инструменты. Другой выставкой художественных предметов был большой старый буфет, где стояли ряды емкостей с разными красками — как раз отсюда
Эдвард получил сегодня утром немного белой краски для теплиц. Здешние окна по стандартам Сигарда были на удивление чистыми и поражали отсутствием пауков. Он быстрым шагом прошел по комнате и открыл следующую дверь. Там было темно из-за паутины, обволакивавшей рамы, и пусто, если не считать большого ткацкого станка. Эдвард подошел к нему и попытался сдвинуть с места, наклонить, столкнуть, но тот не поддавался — похоже, станок закрепили на полу. Потом он обратил внимание на густой слой пыли и смазанные длинные следы, оставленные на дереве его любопытными пальцами. Он быстро шагнул назад и принялся без особого результата затирать следы, потом вытер руки о штаны. Станок был покрыт пылью, за ним явно давно никто не работал. Но по словам женщин выходило, что они используют его. А их платья — Эдвард обратил внимание, какие они залатанные и заштопанные, — их замечательные тканые платья были старыми. Он торопливо вышел из комнаты, тщательно закрыл за собой дверь и поспешил в Затрапезную.
Здесь по-прежнему царила жуткая обвиняющая тишина, и Эдвард замер, озираясь вокруг. Потом он принялся открывать ящики в поисках неизвестно чего — ах да, он же хотел найти карту. И он в самом деле нашел ее. Карта оказалась очень старой, поскольку железная дорога на ней была нанесена, а шоссе нет. Он уложил карту на место — вдруг еще понадобится — и продолжил поиски других сокровищ. Он взял фотографию Джесса, так похожего на самого Эдварда, и некоторое время разглядывал ее. Орлиный нос, прямые пряди темных волос, форма и даже выражение тонкого лица — все как у него; только глаза другие: у Эдварда удлиненные и узкие, у Джесса большие и на удивление круглые. «Конечно, теперь он выглядит иначе», — подумал Эдвард. Молодой Джесс насмешливо смотрел на него, словно говорил: «Да, юноша, ты был зачат прошлой ночью. Ну и ночка была! Если у тебя будет хоть одна такая ночь, можешь считать себя счастливчиком!» Эдвард положил фотографию на место, потом посмотрел на дверь, ведущую в башню. После первого дня он почти не думал о башне. Женщины (очевидно, по распоряжению Джесса) решительно не желали впускать туда гостя. Он подозревал, что им тоже запрещено туда подниматься. Эдвард почти не сомневался: Джесс не хочет, чтобы он видел башню в отсутствие хозяина. Ну и что? Эдвард снова прислушался, потом попробовал открыть дверь, но она была заперта. Что ж, к запертым дверям должны быть ключи. Где же они спрятаны? В карманах, в сумочках, в ящиках, на крюках, на полках, у кого-то на поясе — они должны быть где-то. Возможно, рядом с дверью, которую открывают. Он снова принялся обыскивать ящики, засовывая внутрь руку с вытянутыми пальцами. Но ключа нигде не было. Эдвард встал на стул и обшарил полку над дверью, откуда смел облако пыли. Потом он оглянулся. Обитая темным дубом каминная полка изобиловала тайниками. Он засунул руку за дощечку с надписью «Я здесь». Ключ и в самом деле лежал там. Дрожа от волнения, Эдвард подошел к двери и не без труда — рука его дрожала — вставил ключ в скважину. Ключ вошел свободно. Эдвард повернул его. Дверь открылась.
80 
