Последние отзывы

  28  

– Но я говорила ее величеству, что наука меня не интересует, – защищалась Адриана.

– Да, и я допускаю, что она вам поверила точно так же, как это делаю я сейчас, – иронично заметил Торси. – Вы должны понимать, мадемуазель, что меня ни в малейшей степени не заботят ни ваши интересы, ни ваши занятия, но только до той поры, пока они не представляют опасности для короля.

Адриану поразила быстрота, с какой любезность Торси превратилась в гнев.

– Маркиз, – спокойно сказала она, – я уверяю вас, что мне совершенно не понятно, на что вы намекаете.

Торси кивнул, теперь уже от его галантной любезности не осталось и следа.

– Позвольте мне быть искренним с вами, – сказал он. – Я очень хорошо помню вас. Вы были для королевы отличным секретарем. Вы умны, и вы многое умеете скрывать. Но когда король начинает кем-то интересоваться, этот человек вызывает интерес и у меня тоже. А когда я заинтересовался вами, знаете, что я обнаружил?

Адриана молча смотрела на него и улыбалась, чтобы скрыть охватившую ее панику.

– Так вот, я обнаружил, что вы получили эту должность благодаря герцогу Орлеанскому.

– Что? – изумленно воскликнула Адриана, она никак не ожидала услышать такое.

– Да, это правда. Теперь вам понятно, на что я намекаю?

– Монсеньер, я…

– Ну, смелее, смелее, говорите. Вы были секретарем королевы в течение целого года. И вы не можете утверждать, что вам ничего не известно о дворцовых интригах, даже если грех участия в них вас не коснулся.

Адриана судорожно пыталась найти ответ. Если для Торси это привычное упражнение в фехтовании, то сейчас последует смертельный укол. Она заговорила, но ей показалось, что говорит не она, а кто-то другой.

– Да, я знаю, что такое дворцовые интриги. И насколько я поняла, герцог Орлеанский – один из возможных претендентов на трон.

– Случись королю умереть прямо сейчас, он бы стал регентом при дофине, правнуке нынешнего короля, первом претенденте на трон. За дофином следует Филипп, король Испанский, он тоже законный наследник. И даже у герцога Мэна, незаконнорожденного сына его величества от мадам Монтеспан, больше прав на трон, чем у герцога Орлеанского.

– Но если герцог Орлеанский не пытается получить трон с помощью интриг, – удалось вставить слово Адриане, – почему же вас так беспокоит то, что он оказал мне услугу?

– Я не говорил, что герцог не делает таких попыток, – уточнил Торси. – Дофину всего десять лет. И если Франции удастся заключить мир со своими врагами, те никогда не позволят Филиппу сесть сразу на два трона. А если короля не станет, то парламент тут же упразднит его волю относительно герцога Мэна. Парламент не допустит, чтобы незаконнорожденный сын короля правил вместо герцога Орлеанского, который является законным принцем. Теперь вы понимаете, что герцог может сесть на трон, если все обстоятельства сойдутся в одну точку.

– Что вы хотите сказать? – изумилась Адриана. – Герцог Орлеанский замышляет убить короля и дофина?

На этот раз Торси улыбнулся своей настоящей улыбкой, холодной и жестокой, совершенно не похожей на ту галантно-обаятельную, что украшала его лицо совсем недавно. И Адриана удивилась самой себе: именно эта улыбка ей нравится, потому что она настоящая.

– Мне никогда не придет в голову сказать такое, мадемуазель. И, тем не менее, не стоит забывать, что герцог – сын покойного брата короля, и мне не нужно рассказывать вам о той борьбе, которую они вели друг с другом. А что хуже всего, герцог – сын немки, принцессы Палатины.

– Насколько мне известно, между принцессой и покойной королевой не было неприязни, – возразила Адриана. – Но какое это имеет отношение ко мне?

Торси пристально посмотрел на нее.

– Я не знаю ответа, – сказал он. – Если вы знаете, будет лучше, если я услышу его сейчас. Не заставляйте меня выяснять правду через шпионов.

Адриана выдержала его взгляд, хотя губы ее задрожали.

– Видит бог, мне нечего скрывать, – ответила она, – но если вы что-нибудь обнаружите и сообщите это мне – я буду вам признательна.

Торси отвел взгляд и выглянул в окно. Минуту царило молчание, затем Торси опустил стекло и попросил возницу погасить фонари. Тотчас карета погрузилась в полную темноту. У Адрианы по спине побежали мурашки, ее охватил страх – а вдруг маркиз… Но ничего не происходило, и темнота постепенно рассеялась благодаря свету звезд и половинке лунного диска, который посеребрил проплывающий за окном пейзаж. В мерцающем свете лицо Торси было похоже на лицо мраморной статуи.

  28