139 
Рива, усмиряя его гнев, поднял вверх руки:
– Пожалуйста, я вас всего лишь прошу поприсутствовать на этом совете и послушать, что там будет говориться. Вам нужно отложить возвращение на родину всего на один день. У русских нет никаких причин преследовать вас.
– Но мы знаем обстановку только с ваших слов, – резонно заметил Бьенвиль.
– Все верно. Но что решает несколько часов?
– И какая нам с этого выгода? – спокойно спросил Черная Борода. – Миссионерская слава нам ни к чему.
– Я могу обещать очень, очень выгодные партнерские отношения в торговых делах. И еще у вас будет друг, который убедит Турцию посмотреть в сторону далекой Америки.
Нейрн скривил рот:
– Понятно. И прибыв на ваш совет, мы тем самым послужим вам живым аргументом. Так, что ли?
– Что вы имеете в виду? – наивно спросил Рива.
– Будете нас демонстрировать, как живое доказательство возможной торговли за пределами Средиземного моря и как живую приманку для янычар остаться в Венеции и сделаться купцами.
– Ну… – Рива потупил глаза.
– В опасную игру играете, – погрозил пальцем Нейрн. – Сколько там еще на вашем совете таких вот живых доказательств будет, чтобы служить аргументом друг для друга?
– Да все такие… – гортанно хохотнул Рива.
– Из чего следует, что все висит на волоске.
– Ни в коем случае, – сказал Рива. – «Маски» будут сражаться, это даже сомнению не подвергается. Они даже убеждены, что заполучили некоторое преимущество научного характера.
– Что это значит?
– Несколько дней назад в Венецию прибыл один человек – в летающей по небу лодке прибыл, вот как! Он тут на одном из близлежащих островов обосновался. Вначале мы подумали, что это московиты вперед авангард свой выслали, но тут всякие слухи стали распространяться, будто это некий могущественный маг, может быть, даже сам сэр Исаак Ньютон.
– Ньютон? – взвился Мэтер.
– Да. Тут всем хорошо известно, что Ньютон все это время находился в Праге, при дворе императора Священной Римской Империи. А Прага совсем недавно была захвачена русским царем. И ходят слухи, что Карл предложил ему здесь убежище.
– Какой странный поворот событий, – удивился Мэтер. – И ваши «маски» рассчитывают на помощь Ньютона?
– Мы все на это рассчитываем. Нам доподлинно известно, что только благодаря ему Прага смогла так долго противостоять врагам. Он магическими способами всех непрошеных гостей отгонял прочь. Если кто и может помочь Венеции устоять, так это Ньютон.
– И все же, – сказал Нейрн, – у вас нет полной уверенности, Ньютон это или кто другой и согласится он вам помогать или нет.
Рива пожал плечами:
– Маг, Ньютон он или не Ньютон, словом, он тоже приглашен на совет. И может быть, он придет.
– Ну, – сухо произнес Мэгер, – похоже, этот совет выйдет весьма интересным. И если это действительно будет Ньютон, а не какой-нибудь безбожник и колдун, то нам всем стоит на него посмотреть.
Черная Борода улыбнулся своей дьявольской улыбкой:
– Ну и заваруха там получится, я никак не хочу ее пропустить.
На удивление, и у Бьенвиля вдруг проснулся живейший интерес к совету:
– Я пойду, если нам будет позволено высказать свое мнение.
– О, на этом совете всем дозволено будет говорить, – заверил его Рива.
– Красные Мокасины, что ты скажешь? – спросил Мэтер.
Красные Мокасины покачал головой:
– Для меня это дело слишком сложное и непонятное, и потому у меня нет никакого определенного мнения.
– Как так – нет? – произнес Черная Борода. – В Англии твой инстинкт хорошо сработал.
– Может быть, и не так уж хорошо, если я убедил вас отправиться сюда.
– Старый Свет нужно видеть со всеми его потрохами. Давай высказывай свое мнение, чоктау.
– Нет вреда в том, чтобы послушать чужие речи, – ответил Красные Мокасины.
– Ну, вот и точка, – сказал Черная Борода. – Пойдем слушать чужие речи.
4
Царь
Их маленький отряд разом погрузился словно в полуночный сон, хотя был всего час пополудни. Но полночь – время сновидений, и к тому же самых фантастических. Преодолев последний подъем, Адриана со своим отрядом пересекла границу этого таинственного царства сна.
Да и как было назвать то, куда они пожаловали? В воздухе висел внушающий ужас и трепет: военный корабль, ощетинившийся пушками, с вымпелами, с командой, шеренгой выстроившейся у борта. С трудом верилось, что это происходит наяву, но и отрицать то, что предстало их глазам, было невозможно.
139 
