107 
– Ну?
– Там корабли появились.
– Опять пираты?
– Нет, сэр, это «Дофин» и «Скипетр».
На лице Черной Бороды отразилась радость:
– Очень хорошо. Прибыло подкрепление, теперь мы будем действовать не в одиночку. Мы обсудим между собой ваше предложение, господин Рива.
– Только об этом я и смею просить, господин Тич.
– Но запомните, господин Рива, – сказал Черная Борода, поднимаясь, – если вы мне солгали, то пожалеете, что не пошли ко дну вместе с перебитыми корсарами.
Рива улыбнулся, кивнул и плеснул себе еще немного бренди.
С первого взгляда Красные Мокасины не мог сложить определенного мнения об Алжире. Алебастровая гора возвышалась на фоне суровых, оливкового цвета холмов и сияла так ярко в лучах полуденного солнца, что на нее было больно смотреть. И он никак не мог понять, где же на этой горе размещается город.
Когда они подплыли ближе, вид кардинально изменился. «Гора» оказалась нагромождением кубов цвета слоновой кости – будто целое поле маиса убрали, облущили и свалили в кучу сохнуть. Он рассмотрел окна и двери – пробуравленные дыры в «кукурузных зернах», и понял, что каждый куб – это дом, и его представление о большом изменилось навсегда.
Небо было громадным. Земля была громадной, море… Но все они были созданы в начале времен, старейшиной мира живых существ – Гаштали, чьим глазом было солнце, и потому все его творения получились громадными.
Но город человека? Он был невероятным. Ничего подобного Красные Мокасины ранее не видел, с ним не могли сравниться ни Чарльз-Таун, ни Филадельфия, ни тем более Чикасауэй – самое большое поселение чоктау. Красные Мокасины был не готов понять увиденный им город. Город, обнесенный стеной, – крепость, ощетинившаяся пушками. Гавань кишела кораблями, рядом с которыми их флотилия казалось каплей в море.
Такой он думал увидеть Англию, что должно было стать открытием, ради которого он пустился в плавание. Новую Англию белые люди намеревались построить и на его земле. Но этот город пугал и отталкивал. Он был прекрасен и приводил в священный трепет. Красные Мокасины не мог найти слов ни в языке чоктау, ни в английском, чтобы описать его. Он стоял и смотрел, как город проявлялся в деталях – уже видны были люди, размером не больше муравья.
– Это, наверное, самый большой город во всем мире, – выдохнул он.
Стоявший рядом Таг хохотнул:
– Хо, это он издалека таким кажется, – но затем рассудительно добавил: – Ну, знаешь ли, Лондон был куда больше. Но, сдается мне, сейчас самый большой город – этот. Хотя венецианец уверяет, что Стамбул процветает и здравствует, а я слышал, будто по сравнению с ним этот город просто деревушка захудалая.
– Да?!
– В любом случае позволь старому Тагу показать тебе здешние красоты.
– Вы здесь уже бывали?
– Случалось. Много лет тому назад.
– У вас здесь родственники есть?
– Родственники? Нет, кажется.
– Кто ж вас тогда здесь приютит и накормит?
Таг только рассмеялся в ответ, а Красные Мокасины подумал, как все-таки белые от них отличаются и как он далеко от родного дома.
Вскоре к ним подошел Нейрн, на нем были его лучший красный кафтан и темно-коричневый камзол.
– О чем разговор ведете? – спросил он.
– Таг предлагает мне показать красоты Алжира.
– Не обижайся, друг мой, но не могу сказать, что тебе в голову пришла хорошая идея.
– Ты что ж, думаешь, что он со мной попадет в какую-нибудь неприятность? – проворчал Таг. – Мы с ребятами присмотрим за ним.
– Таг, я в тебе не сомневаюсь, но мне это место не особенно нравится. Пираты в один день не становятся добропорядочными гражданами.
Таг нахмурился:
– Откуда ты взял, что пираты не могут стать добропорядочными гражданами? Чем это мы ведем себя бесчестнее какого-то там любого лорда, который с задранным от самодовольства носом грабит крестьян в своем собственном поместье? Мы-то хоть работаем, чтобы добыть себе кусок хлеба. Вот я какого мнения придерживаюсь о пиратах и пиратских портах, особенно вот об этом. И пираты никогда не спросят тебя, благородного ли ты сословия или нет, не спросят, какому богу ты молишься – Деве Марии, Иисусу, Магомету или Вельзевулу. А вот другие европейские города не могут похвастаться такой терпимостью.
Нейрн холодно посмотрел на Тага:
– Я не собираюсь спорить с тобой и готов поклясться, что в глубине души ты не так думаешь. Я всего лишь хочу сказать, что мы чуть не погибли в Англии, а этот город кажется мне еще более гиблым местом, чем Лондон.
107 
