44 
— Бен, — сказала Гарриет, — Бен, назад. — Будто собаке, предупреждая. — Назад, Бен, назад.
Он резко обернулся, увидел ее, опустил руки. Она вложила в свой взгляд угрозу, к которой прибегала раньше, свою власть над ним: его память о прошлом.
Он оскалил зубы и зарычал.
Пол завизжал, высвобождая весь свой страх. Взбежал по лестнице, поскальзываясь и падая, спасаясь от ужаса, которым был Бен.
— Если ты еще раз так сделаешь… — пригрозила Гарриет.
Бен медленно пошел и сел к большому столу. Как ей казалось, он раздумывал.
— Если ты еще раз так сделаешь, Бен…
Он поднял глаза, посмотрел на нее. Она видела, что он что-то прикидывает. Но что? Холодные нечеловеческие глаза. Что он видит? Людям кажется, что Бен видит то же, что и они, что он видит мир людей. Но может быть, чувства его воспринимают совсем иные предметы и факты. Как узнать? Что он думает? Каким видит себя?
— Бедный Бен. — Он и теперь иногда так говорил.
Дэвиду Гарриет об этом происшествии не сказала. Она знала, что Дэвид уже на пределе терпения. И что бы она могла сказать? «Сегодня Бен пытался убить Пола»? Это было свыше того, с чем они согласились мириться, за гранью дозволенного. Кроме того, Гарриет не верилось, что Бен пытался убить Пола: он показывал, что может сделать, если захочет.
Она сказала Полу, что Бен ни в коем случае не собирался нападать, только напугать. Ей показалось, что Пол поверил.
За два года до того, как Бен должен был закончить начальную школу, где он ничему не учился, но, по крайней мере, никого не покалечил, Джон пришел сказать, что исчезает из жизни Ловаттов. Ему предложили учиться в Манчестере — профессиональное обучение. Ему и троим из его приятелей.
Бен был тут, слушал. Джон уже сказал ему, в закусочной «У Бетти». Но Бен еще не осознал всего. Джон специально пришел сообщить Гарриет при Бене, чтобы тот легче смирился.
— Почему мне нельзя тоже поехать? — потребовал Бен.
— Потому что нельзя, мужик. Но когда я буду приезжать в гости к матери с отцом, я буду тебя навещать.
Бен заупрямился:
— Но почему мне нельзя поехать с тобой?
— Потому что я тоже буду в школе. Не здесь. Я буду далеко. Понимаешь, очень далеко.
Бен напрягся. Сгорбился — жестко, выставив кулаки. Стиснул зубы, взгляд недобрый.
— Бен, — сказала Гарриет своим особым тоном. — Бен, перестань.
— Ладно тебе, Хоббит, — сказал Джон смущенно, но дружелюбно. — Тут ничего не поделаешь. Когда-то мне придется уехать из дому, так ведь?
— А Барри едет? Роуленд едет? А Генри?
— Да, мы все четверо.
Бен вдруг ринулся в сад и стал пинать ствол дерева, визжа от ярости.
— Хоть дерево, а не меня, — сказал Джон.
— И не меня, — сказала Гарриет.
— Извините, — сказал Джон. — Так уж вышло.
— Не представляю, что бы мы делали без тебя, — сказала Гарриет.
Он кивнул, зная, что это правда. Так Джон исчез из жизни Ловаттов — навсегда. Бен проводил с ним почти каждый свой день с тех пор, как его спасли из учреждения.
Он тяжело перенес разлуку. Сначала не верил. Приезжая в школу забрать Бена, иногда вместе с Полом, Гарриет находила его у школьных ворот — он глядел на дорогу, откуда раньше появлялся во всем великолепии Джон на мотоцикле. Нехотя Бен садился в машину на заднее сиденье, в угол, подальше от Пола, если Пол был не у психиатра, а глаза Бена обшаривали улицу в поисках следов потерянных друзей. Когда его не было нигде в доме, Гарриет не раз отыскивала его в закусочной Бетти — он одиноко сидел за столиком, не спуская глаз с двери, откуда могли бы появиться друзья. Однажды утром в городе у витрины магазина стоял кто-то из мелких участников шайки Джона, и Бен, гукая от восторга, рванулся к нему, но парень бросил небрежно:
— О, Кретин. Здорово, чудик, — и отвернулся. Бен замер, не веря, рот открыт, будто его только что ударили в зубы. Прошло много времени, пока он понял. Едва приехав с Гарриет и Полом домой, он тут же исчезал — убегал в центр города. Гарриет не бежала за ним. Он вернется! Ему больше некуда идти; к тому же ей всегда было приятно побыть с Полом — если Пол был дома.
Однажды Бен вбежал в дом, как всегда, тяжело топая, и нырнул под большой стол. Появилась женщина-полицейский и спросила Гарриет:
— Где ребенок? С ним все нормально?
— Он под столом, — ответила Гарриет.
— Под сто… Но зачем? Я только хотела убедиться, что он не потерялся. Сколько ему?
44 
