Последние отзывы

  34  

– Овчинка выделки не стоит – за каждую такую попытку накидывают по пять лет. А сколько ты хватанула?

Пять лет… десять… Грейс это казалось вечностью.

– Два года, – коротко отвечала Грейс, не желая продолжать разговор. Да, и два года – это долго, но все же куда лучше, чем десять лет или чем то, к чему могли ее приговорить…

– Это пустяк, детка, они пролетят, как одно мгновение. Послушай… – Она ухмыльнулась, и Грейс заметила, что у нее почти нет коренных зубов. – Так ты, значит, невинная, а? Девственница?

Грейс занервничала.

– Ну, я имею в виду, ты впервые в тюряге? Правда?

Да, это истинная «салажка» – девушку это забавляло.

Она уже в третий раз ехала в Дуайт, и ей было двадцать три года. Она была тертым калачом.

– Да, – спокойно ответила Грейс.

– А что ты натворила? Кража со взломом, угон машины, торговля «дурью»? Так вот – все это про меня. Я с девяти лет валандаюсь с кокаином. А работать в Нью-Йорке начала в одиннадцать. Потом некоторое время провела в колонии для малолетних – вот дерьмовое местечко! Я четырежды там бывала. Потом подросла и угодила сюда. – Эта девушка всю жизнь провела в исправительных учреждениях! – Дуайт – не самое худшее.

Она говорила о тюрьме, словно об отеле, где уже отдыхала и куда собирается вернуться.

– Там есть и классные девки, и полное дерьмо – вроде этих Арийских Сестер. Их лучше обходить стороной – этих да еще озверевших черномазых, которые ненавидят их. Не лезь в их делишки, и у тебя не будет проблем.

– А ты? – Грейс смотрела на собеседницу опасливо, но с интересом. Это был экземпляр еще тот. Грейс еще три месяца назад и во сне не снилось, что она увидит нечто подобное. – Чем ты занимаешься в тюрьме?

Пять лет – это же вечность! Надо чем-то обязательно заниматься. Грейс хотелось непременно посещать тюремную школу. Она уже знала, что при тюрьмах можно учиться изготовлять метлы, штамповать пластиковые тарелки и тому подобное. Но если будет возможность, ей хотелось устроиться на курсы заочного обучения при местном колледже.

– Ну, еще не знаю, что буду делать, – отвечала девушка. – Буду слоняться, наверное… Мне там нечего делать. Впрочем, у меня в Дуайте есть подруга, она там еще с июня. Мы были очень близки, покуда я не ударилась в бега.

– Это очень хорошо. Да, хорошо иметь там подругу.

– Ага, еще бы! – заржала девушка. Потом наконец представилась. Ее звали Анжела Фонтино. Заключенные нечасто таким образом знакомились. – Время летит куда быстрее, если тебя в камере ждет не дождется кругленькая сдобная попка – есть куда спешить из этой дерьмовой прачечной.

Истории вроде этой Грейс уже слышала – от них ей делалось жутко. Она лишь мотнула головой, не желая слушать дальше, но Анжелу искренне забавляла ее стеснительность. Она обожала дразнить салажат вроде этой. Она всю жизнь кочевала из одного исправительного учреждения в другое, и ее интимная жизнь была, мягко говоря, богатой и разнообразной. Порой она чувствовала даже, что девичья любовь слаще…

– Что, чересчур грубо для твоих нежных ушек, детка? – щербато ухмыльнулась Анжела. – Погоди, привыкнешь. Вот увидишь, годика через полтора убедишься, что некоторые девки дадут парням сто очков вперед!

Грейс ничего не могла ей на это ответить. Она не хотела подливать масла в огонь и уж тем более не желала оскорбить собеседницу. А когда Анжела захохотала во все горло, потирая стиснутые наручниками запястья, Грейс вздрогнула.

– Слушай-ка, а может, ты и вправду целка, а? Господи, детка! Был у тебя парень? А ежели нет, то, возможно, он тебе и не понадобится. Ты наверняка предпочтешь милую подружку! Это вовсе не так уж плохо, – улыбнулась она, а Грейс ощутила подступающую тошноту. Она чувствовала себя точно так же, бредя вечерами домой и зная, что ей там предстоит. Она все бы отдала, чтобы не возвращаться, но ведь она должна была ухаживать за матерью, а потом… она прекрасно знала, что будет потом. Это было неотвратимо, словно заход солнца. Этого нельзя было миновать. И вот теперь ее охватило то же чувство. Ее там будут насиловать? Или просто станут пользоваться ею – как ее отец? И сможет ли она воспротивиться? Сердце ее сжалось при мысли об этом и об обещаниях, данных Дэвиду и Молли, – выжить, во что бы то ни стало выжить. Она сделает все возможное, но что, если то, что ее ждет, будет свыше ее слабых сил… что, если… Она безнадежно уставилась в пол. Автобус уже ехал под гору, а вскоре остановился прямо у ворот Исправительного центра. Другие женщины гикали, ржали и топали ногами – все, кроме Грейс. Она сидела безмолвно, остановившимися глазами глядя прямо перед собой, изо всех сил стараясь не думать о том, что наговорила Анжела.

  34