77 
– Все в порядке, мистер Робинсон?
Он мог только кивнуть.
Помещение, в котором ему предстояло жить, походило на стандартный номер респектабельного отеля. Несмотря на умопомрачительную цену, постояльцев не баловали какими-то особыми удобствами. Приличная современная мебель, опрятное ковровое покрытие, односпальная кровать вроде той, на которой он спал рядом с Изабель, на стене одна-единственная картина. В его распоряжении была собственная ванная, имелись факс, розетка для подключения компьютера и телефон. Микроволновую печь пациентам иметь не разрешалось, очевидно, из опасений, что пациенты захотят изолироваться от прочих, питаясь отдельно. Биллу предстояло есть в кафетерии, участвовать в спортивных состязаниях и завести себе друзей – все это являлось частью процесса реабилитации. Не важно, кто он такой и кем был в прошлом, сейчас он должен стать активным членом здешнего сообщества.
Оглядывая комнату, Билл вспомнил, что следует позвонить своей секретарше. За последние два с половиной месяца его политическая деятельность свелась практически к нулю. Находясь на больничной койке, он забросил все дела, и секретарше пришлось отложить все ранее намеченное. Он не мог знакомить людей друг с другом, планировать кампании или контролировать их проведение. Оглядевшись еще раз, Билл понял, что если и сможет когда-нибудь вернуться к своему основному занятию, то это произойдет не раньше чем через год.
В углу комнаты стоял маленький холодильник, как в хорошем отеле, наполненный прохладительными напитками, разными закусками и шоколадными плитками. Билл был чрезвычайно обрадован, обнаружив в нем две небольшие бутылки вина. Когда сопровождавшие его санитары ушли, он открыл бутылку кока-колы и посмотрел на часы. Он хотел позвонить Изабель – но вдруг Гордон дома? Тем не менее, Билл сейчас чувствовал себя таким одиноким, что отказаться от общения с Изабель было выше его сил. Он решил, что если трубку поднимет Гордон, то он просто даст отбой.
После второго гудка он услышал родной голос. В Париже было одиннадцать часов, но она как будто еще не спала.
– Я как, вовремя? – сразу поинтересовался Билл, и Изабель засмеялась:
– Смотря для чего! Нет, очень даже вовремя, я как раз о тебе подумала. Гордон уехал в Мюнхен. Как ты перенес дорогу?
– Было больно, – честно признался он. – А здесь я как в тюрьме. – Он снова огляделся по сторонам – хотя комната выглядела совсем неплохо, здешняя обстановка была ему явно не по душе. – Мне здесь не нравится, – подытожил он тоном соскучившегося по дому школьника.
– Ну, ничего, ты скоро привыкнешь. Вот увидишь, все будет хорошо, – попыталась утешить его Изабель. Точно такими же словами она подбадривала Софи, когда та уезжала в школу. – Может, тебе придется там провести всего несколько месяцев. – Но Билл явно был мрачно настроен, и сердце Изабель сжалось от сочувствия. Она очень хотела ему помочь, но не представляла, как это сделать на расстоянии. Каждому из них придется самому вести свою битву, и на долю Билла, пожалуй, выпала задача потруднее.
– А вдруг я пробуду здесь года два? – с той же обиженной интонацией произнес он.
– Готова поспорить, что ты скоро оттуда выйдешь. Кстати, что там за люди? – Когда они обсуждали будущее, то опасались, что в реабилитационном центре будут преобладать пожилые полупарализованные пациенты, с такими Билл вряд ли нашел бы общий язык. Но, насколько он успел заметить, большинство пациентов достаточно молоды – даже моложе, чем он. В центре в основном находились жертвы автомобильных аварий и травм, полученных на горнолыжной трассе или в гимнастическом зале. У них впереди была еще долгая жизнь.
– Ну, они выглядят неплохо. – Вздохнув, он посмотрел в окно на большой, олимпийского стандарта плавательный бассейн, в котором плавало множество народу. На бортике стояли инвалидные коляски. – Просто не хочется здесь находиться. Я лучше бы поехал в Вашингтон, чтобы поработать, или в Париж чтобы побыть с тобой. Такое ощущение, что жизнь проходит мимо. – Но и в тех местах, куда он стремился, Билла на самом деле не ожидало ничего хорошего. Чтобы вернуться к работе, он должен самостоятельно передвигаться и сам о себе заботиться, выдерживать долгие заседания, сохраняя при этом мобильность и ясность ума. Кроме того, Билл боялся, что теперь его станут воспринимать по-другому. Возможно, кое-кто решит, что он уже вышел в тираж и не сможет провести успешную избирательную кампанию, – человеческие предрассудки иногда принимают самые причудливые формы. Поэтому, в частности, следовало научиться передвигаться на собственных ногах.
77 
