Особенно,... 
111 
Затем достал из-под плаща небольшой мешочек и швырнул его на стол. Внутри оказался первостатейный очищенный гарлун, который стоил у торговцев безумных денег. С таким работать легче всего, а значит, Дарг сможет завершить изменение тела.
Тьма! Перворождённые всё-таки смогли найти ту цену, перед которой он не может устоять.
Видимо, эта мысль отразилась у него на лице, потому как Чес’сен вдруг откинулся на спинку стула и захохотал. Громко, визгливо и очень оскорбительно. Но за предложенную плату кочевник был готов терпеть и не такое.
— Может быть, имеются какие-то особые пожелания? — лишь уточнил он.
— Да. Скорей, даже не пожелание, а совет. Постарайся не влюбиться в Лакристу, очень тебя прошу, — проникновенно сказал Чес’сен и опять захохотал.
Объяснять, что он имел ввиду, не требовалось. Уж в таких делах Дарг научился разбираться ещё в свою бытность вождём.
Эх, а жаль…
* * *
Змеиный архипелаг был по-своему уникален. Не найти больше нигде на Торне ещё одной такой страны, где анархия возведена в ранг абсолюта. Где отсутствуют такие привычные атрибуты государственной власти, как армия и внутренняя стража, школы и больницы, где нет легионов чиновников. Здесь вся власть сосредоточена в руках Круга Капитанов и Совета Шаманов, но за каждым из них стоит свой род, клан, а то и вовсе просто экипаж корабля.
На Змеином немного городов. Пираты предпочитают жить в небольших селениях, тесными общинами, где не увидишь чужака. Несколько крупных кланов, правда, договорились и построили удобные порты, но остальные продолжали прятать корабли в тайных бухтах. Лишь беда вроде большой войны могла заставить морских разбойников объединиться, в остальное время они были разобщены и занимались собственными проблемами.
Не удивительно, что появление лича у берегов Головы Змеи осталось незамеченным. О патрулировании границ здесь даже не думали, отчего корсары и проморгали появление на их земле смертельно опасной твари.
Судно с некогда великим тёмным магом вошло в безымянную бухту, давным-давно облюбованную небольшим пиратским родом, глубокой ночью. Высохших мозгов ожившего мертвеца вполне хватило на такую хитрость. Наследством Маркуса стало лишь местоположение логова морских разбойников, дальнейшее действо было целиком заслугой животных инстинктов самого лича.
Под завязку накачанный магией Смерти призрачный корабль с ходу атаковал две шхуны, экипажи которых ночевали в деревне на берегу. Бортовые метатели несколькими залпами поразили цели. Начинённые заклинанием Гнили снаряды оказались страшнее традиционных огненных пульсаров. Дерево в считаные мгновения превратилось в труху, и грозные морские охотники развалились на части.
Но это было лишь начало.
Отдав приказ топить всех, кому хратит глупости сунуться в бухту, лич просто спрыгнул в воду и поплыл к берегу. В деревне было слишком много живых, чтобы он оставил её в покое. Потребность сеять смерть, где только возможно, давно стала его единственным желанием и смыслом существования. Вложенные в память инструкции Маркуса лишь придавали направление.
Возникни у него такое желание, о скрытности можно было больше не беспокоиться. Даже если кто и не услышал звуков скоротечного боя, стоило личу ступить на берег, как его тут же почуяли все дворовые скорты. Эти пустобрёхи мгновенно узнали запах Смерти и подняли страшный гвалт, окончательно всех перебудив. Их хозяева с оружием в руках уже выбегали на улицу, а самые шустрые и сообразительные бежали к морю.
— Ты кто такой?! А ну стой! — заорали сразу несколько голосов.
Мёртвого мага окружили трое молодчиков в широких шароварах со здоровенными тесаками в руках. Темнота скрывала его лицо и фигуру, а потому лича приняли за обычного чужака, неведомым образом пробравшегося на территорию клана. И приблизились на опасно малое расстояние.
Безумно захохотав, некромант ударил истошно визжащими Пчёлами Смерти. Лишённые защиты пираты не успели даже ахнуть, как серые сгустки чар отправили их в Нижние миры, а жизненная сила пополнила магический резерв убийцы. Упали на песок лишь высохшие мумии.
Укрывшись под заклятием Плаща Ярдиги, лич с размеренностью гномьего механизма зашагал к деревне. Теперь неприятности вроде стрел или слабеньких заклинаний ему не грозили, ничто не могло помешать предстоящему веселью.
Ничто, кроме слуги Спящих.
111 
