Последние отзывы

  169  

— Основываясь на том, что сказал Харви, на сумме вашей заявки и стоимости оборудования в Вене, вот у Кайла с собой конверт с цифрой. Этого вам должно хватить. Это не стартовая позиция. Это окончательная сумма. Я не могу предложить ничего сверх этой цифры, так что или ваша маленькая группа вступает в семью «Медиан», или остается торчать в одиночестве посреди медианской страны, и мы первые свои месяцы здесь тратим на то, чтобы убрать вас с дороги. Кайл будет ждать в «Хилтоне» один день, пока вы придете и скажете, что заинтересованы. Приятно было познакомиться с вами, джентльмены.

Не встречаясь глазами ни с кем. Без рукопожатий. Свекольные шторы проглатывают ковбойскую шляпу, и бородавку, и аномальный мизантропский бубнеж.

В обществе Мельхиора было свое сине-ледяное удовольствие, понимает Джон, лишь когда бархат перестает струиться и застывает вертикальным красным морем. Похоже, от своей работы он не получает ни малейшего удовольствия, но зато, выполняя ее, кажется, не утруждается никакими ухищрениями. Он сказал: «Я хочу это», и «Я заплачу за это вот такую сумму», и «Нет, я не назову дело именем вашего коматозного босса», и дело с концом.

— Славная оленина, — говорит Кайл с настоящим чувством, на его лице печально-алчный блик. На несколько минут оставленный без присмотра с людьми более-менее своего возраста, он торопится побольше из этого извлечь. — Тут есть интересные места, куда можно пойти после ужина? Клубы, дансинги или что-нибудь?

— Давайте посмотрим на конверт, Кайл.

— Ах да.

Чарлз прикладывает запечатанный конверт к виску.

— Кушайте оленину, Кайл.

Не открывая, опускает в карман, и до конца ужина остальные ломают голову, когда же он наконец в него заглянет. Кайл, повышенно чувствительный к пренебрежению, не говорит больше ни слова. Вдвоем с Харви они любезно расплачиваются за ужин.

На улице, выйдя из ресторана, Чарлз многозначительно показывает на два такси, и Харви пытается залучить его на пару слов, понимая, что приблизившееся вынужденное расставание продиктовано вескими стратегическими причинами и Чарлз, видимо, хочет, чтобы Харви, оказавшись наедине с Кайлом, исполнил кое-какие изощренные продвинутые дипломатические маневры.

— Чарлз, Чарлз, послушай.

Харви кладет руку Габору на плечи, приятельски отводит от остальных. Чарлз наклоняется завязать шнурок, выпрямляясь, оборачивается в другую сторону, шагает к машине, вталкивает в нее Джона, жмет две руки.

— Карой, — уточняет он.

Чарлз не открывал конверта, даже, казалось, не вспоминал, что он у него есть, пока они с Джоном не сбежали, бросив тех двоих, стоящих в холоде последней февральской ночи — молодой австралиец откровенно удручен, оставлен в обществе очередного скучного мужика смотреть, как опять, как и в стольких разных городах, где заключалось столько разных сделок, все хоть сколько-то интересные уезжают в другую сторону в другой машине.

Такси вихляя проходит несколько кварталов, и Чарлз, не сбиваясь с модного, но все еще нового разговора о войне в Заливе, вынимает конверт из кармана пиджака. Не глядя, поглаживает эмблему отеля «Хилтон» и говорит о неясном очаровании Саддама Хусейна, потом наконец с хорошо дозированным безразличием открывает конверт: рвет краешек с узкой стороны, описывая, какие холодные экономические истины стоят за горячими политическими оправданиями войны в пустыне. С безразличным «пффф» Чарлз сжимает конверт в цилиндр и медленно вытряхивает листок, который и не собирается разворачивать. Благодарная аудитория, Джон надлежащим образом впечатлен Чарлзовой вялостью и спокойствием или, по крайней мере, ненасытной жаждой впечатлять. Обратившись к причинам войны («Можно быть гуманистом и жадным одновременно; просто немного труднее»), Чарлз разворачивает машинописную бумажку («Я правда верю, что людей можно расстреливать, морить голодом, зарывать живьем, сжигать и взрывать с гуманистическими целями, но для этого нужна большая эмоциональная зрелость»), но не смотрит туда. Зарево проплывающих фонарей подсвечивает его лицо мерными скользящими волнами бледно-желтого, одинаково запятнанными серыми бельмами клякс на стекле машины.

— Ладно. Я проникся. Давай уже посмотри на нее.

Чарлз благодарит кивком и наконец читает машинопись на листке.

— Ха, — роняет он. — Где-то так я и подумал бы. — Он начинает смеяться и мотает головой. — Если бы я был под кайфом.

  169