136 
– Хорошо, что хоть ребята нашей роты занимались земляными работами вчера. Сегодня могут отдохнуть. – По голосу чувствовалось, что Кайфат о чем-то серьезно задумался.
Он сильно изменился после своего стремительного карьерного взлета. Если, будучи капралом, бывший раб оставался мрачным молчуном и отшельником с непростым, довольно жестким характером, то теперь он окончательно замкнулся в себе, а в его много повидавших глазах появились тени серьезных дум. Очень часто он вскакивал посреди ночи и принимался бродить вокруг, пугая часовых. Лишь хорошо знающие его люди подмечали эти изменения, а для чужаков новый лейтенант был совершенно непонятной, непредсказуемой фигурой. Его излишне требовательный подход к обучению бойцов, эти ночные бдения, благодаря чему в четвертой роте оказались самые бдительные часовые, жуткие шрамы, странная звериная походка и пугающие слухи, передававшиеся шепотом у костра… Так много всего, превращающего обычного командира в нечто, вызывающее настороженность. Рассказы легионеров, служивших с ним раньше, лишь способствовал этому.
Только Терн, Рвач, Льерд и еще несколько бойцов, но особенно Терн, были теми людьми, которые демонстрировали безоговорочную преданность лейтенанту. Они образовывали как бы его гвардию, элиту, поддерживая К’ирсана во всем. И даже не слишком часто общавшиеся с Кайфатом не по делам службы, они все равно воспринимались как его люди. Вот остальная рота пока еще его не была.
– Ребята с ужасом ждут, что вечером будет какое-нибудь изощренное издевательство с бегом, тренировочными поединками и упражнениями с оружием. Думают, раз утром им дали отдохнуть, то вечером лейтенант наверняка отыграется, – со сдержанной усмешкой объявил подошедший Рвач. – Или все-таки они правы?
К’ирсан обернулся к капралу и хмыкнул, вызвав у того внутреннюю дрожь при виде страшно исказившегося лица:
– Нет, сегодня пусть еще отдыхают. Сверх меры мучить не стоит. Вчера весь день в земле возились и, заставь их сегодня пошевелить лишний раз пальцем, как тут же поднимут бунт. Да и кажется мне, что завтра им понадобится слишком много сил…
Огонек интереса, зажегшийся было в двух парах глаз, тут же потускнел, когда старые товарищи поняли, что лейтенант свою мысль развивать дальше не будет.
– Эх, лэр. Страшно говорить, но я начал скучать по нашим тренировкам в Грумбале. Тело привыкло, да и самому приятно ощущать, что как боец уже не уступаешь другим. Странно… – Слова разоткровенничавшегося Рвача настолько удивили К’ирсана, что его брови взлетели вверх. – Ну, это… Я… – Капрал второго десятка внезапно почувствовал себя неуютно и, стушевавшись, замолк.
– Ничего, будут еще вам тренировки. Не сегодня и не завтра, но будут! – В ответ на эти слова командира теперь уже огорченно вздохнул Терн. Он, похоже, не был сторонником самоистязания.
В этот момент от суетящихся около холма людей прибежал вымазанный в земле Руал. Сердито цокая и то и дело оглядываясь назад, он замер перед хозяином и требовательно запищал.
– Как извозился, так сам и очищайся. Море недалеко, вот туда и сгоняй, искупайся, – нависая над зверем башней холодного отчуждения, назидательно произнес К’ирсан, но товарищи почувствовали, как потеплел голос и в словах заскользили ласковые нотки. – И нечего так сопеть, тебе было сказано, чтобы туда не бегал. Ничего интересного ведь не нашел?!
Любопытный зверек командира слишком заинтересовался непонятной суетой людей и, не вытерпев, на второй день нарушил запрет хозяина. Теперь же, поняв, что помощи от двуногого друга не дождется, он осуждающе задрал хвост, немного потоптался и стрелой умчался в сторону шумящего океана. Терна и остальных всегда поражала эта странная связь между пушистым хищником и К’ирсаном. Постоянно казалось, что этой парочке для общения совсем не надо слов и все разговоры служат лишь спектаклем для глупых зрителей.
К вечеру выбившихся из сил легионеров третьей роты разогнали гвардейские маги и принялись за работу уже сами. Забравшись на почти полностью срытую верхушку холма, они принялись выполнять непонятные непосвященным замеры, таинственные расчеты и прочие действия, больше присущие обычным землемерам. Через несколько часов сквозь навалившуюся темноту и пелену заморосившего противного мелкого дождя пробились красноватые огненные всполохи. Шипел под дождем раскаленный камень, негромко переговаривались маги, не выпускавшие из рук небольшие жезлы. Все это К’ирсан даже не видел, а просто ощущал магическим чутьем.
136 
