Особенно,... 
76 
Розамунда, всхлипнув, сморгнула слезы, которые ветер тут же осушил. Они быстро поехали прочь от этих коварных дремучих зарослей. Теперь ей казалось, что за каждым деревом их поджидает по разбойнику, а под каждым кустом прячутся свирепые солдаты. Генри лукаво над ней посмеивался, видя, с какой охотой она устремилась в город, из которого пару часов назад не чаяла как и вырваться.
А закопченные бивачным дымом зеваки все еще смотрели из своего укрытия вслед кавалькаде лорда Генри.
– Ишь, небось в золоте купается, чертов ублюдок, – с ненавистью пробормотал один из солдат, сходу подметивший и породистых лошадей, и роскошные сбруи, а на то, что проезжие были так расфуфырены, ему было наплевать – господские забавы…
– Ну, валяй, показывай, Джейк, сколько тебе отвалили за услугу, – попросил второй, и спаситель Розамунды хвастливо разжал грязный кулак – на ладони его лежала серебряная монета.
Джейк вдруг почувствовал мощный толчок в бок, и перед ним вырос желтоволосый детина с обветренным загорелым лицом:
– Что он тебе там наговорил?
Судорожно сглотнув, Джейк протянул детине монету:
– Он дал мне вот это, Стивен.
Скользнув равнодушным взглядом по монете, Стивен потряс его за плечи и сквозь зубы прорычал:
– Я спрашиваю, что он тебе говорил? – Он злобно посмотрел в сторону всадников, направлявшихся к Йорку.
– Сказал, если устану воевать, возьмет меня к себе конюхом.
– Ну а где его конюшня?
– Почем я знаю? Сроду его не видел. Он же имя свое назвал. Что-то похожее на воронью башку… Нет, не на башку, а на скалу. Ну да, точно: Рэвенскрэг. Так и сказал: «Я Генри Рэвенкрэгский».
Слушатели его дружно захохотали, услышав, как он ловко передразнивает господскую речь. Только Стивен даже не улыбнулся, все еще с тоской и болью глядя на совсем маленькие уже фигурки вдалеке.
– А что скажешь про женщину?
– Видать, красотка? – высказался кто-то.
– Ну, говори же! – Стивен так ухватил Джейка за руку, что тот взвыл. – Она – леди?
– Да отпусти ты… Почем я знаю. Женка его. Леди Рэвенскрэг, кто же еще. Перепугалась, глаза огромные, что крупные монеты.
– Светло-карие, вроде как с прозеленью, а ресницы густые и загнутые. А волосы – каштановые.
– Ну точно каштановые, – кивнул Джейк, – блестят, что твоя медь, и всю спину ей закрывают.
– И титьки у нее тоже справные. Я успел разглядеть, когда плащ распахнулся, – добавил Уилл.
Стивен весь побагровел, услышав эти слова. – Значит, говоришь, это ее светлость леди Рэвенскрэг?
– Ничего я такого не говорил, Стивен. Просто он назвал ее женой. А коли он сам лорд, стало быть, она – леди.
Остальные дружно загалдели, поддерживая Джейка. Стивен наконец отпустил его, и тот принялся потирать руку, не ропща: всем известно, что Стивен из Форджа немного тронутый. А в драке вообще становится невменяемым. Смерти ни на грош не боится и ведет подчиненных в самое пекло битвы. Больно уж храбрый, по разумению всех остальных.
А сейчас этот тронутый опять помчался куда-то…
Стивен долго бежал и все-таки нагнал их: всадники были совсем близко. Он спрятался за дерево на опушке, хорошенько натянул истрепанный капюшон и с бьющимся сердцем замер в ожидании… А вдруг то была и впрямь Розамунда? Или эта дворянка очень на нее похожа. Он должен убедиться своими глазами…
Первыми на дорожке показались двое солдат, потом их хозяин, в окружении остальных восьми охранников. Может, солдаты даже видели Стивена, однако ни ползвуком не обмолвились своему лорду. А она рядом с ним: едет как раз со стороны убежища Стивена… Он вытянул шею, стараясь разглядеть ее за дюжим гвардейцем. Пока он явственно видел лишь лорда – и дорогой его черный плащ, и берет с плюмажем на черных волосах. Настоящий цыган, нос – точно вороний клюв, а спеси-то сколько! Стивен содрогнулся от ненависти.
Женщина вдруг обернулась в его сторону, – Стивен так и обмер! – будто бы знала, что он стоит здесь, под деревьями, и видит ее. Как сжались ее полные губы! Стивен зажмурился и потер глаза, потом опять стал вглядываться. Она, точно она! У кого же еще могли быть эти высокие скулы и нежные щеки, похожие на наливные яблочки, и эта кожа, цвета свежих сливок. А Уилл все верно сказал: груди у нее действительно хороши. Вон как круглятся под плащом. Стивен вспомнил, как втайне любовался ими. А плащ на ней больно уж богатый – не иначе муженек купил… Рот бывшего воздыхателя Розамунды злобно искривился, в голове лихорадочно крутилось: этот богатый ублюдок может купить все, что угодно, и украсть все, что угодно, – даже чью-то невесту. А эта женщина была невестой – его, Стивена. На земле не могло быть другой такой, как его Розамунда.
76 
