37 
Барт внимательно посмотрел на Литу, надеясь увидеть хотя бы блеск ревности в ее глазах. Для него этот блеск стал бы лучиком надежды. Надежды на что? На этот вопрос он пока не мог себе ответить. Но в глазах Литы он прочел не боль и ревность, а какую-то отчужденность. Ему показалось, что этой фразой он не обидел ее, а лишь сильнее отдалил от себя.
— Я не просила тебя приезжать. — Ее голос прозвучал устало. — И совершенно не собиралась ни с кем знакомиться. Так вышло. Но теперь я хочу попробовать, что такое эти твои «свободные отношения». Хочу знать, в чем же ценность брака, если можно жить так. Я стала любопытной, Барт. И ты знаешь, мне это нравится.
— Значит, хочешь попробовать. — Барт пытался заглушить в себе бешенство, рвущееся наружу. — Встретила… Как его зовут?
— Винфрэд Вэйн. Если тебе интересно, он писатель.
— Встретила Винфрэда Вэйна, писателя, и поняла, что хочешь попробовать… — Господи, не дай ему взорваться. — Именно с ним?
— Да. Он мне симпатичен.
Почему ее ответы так односложны? Она не хочет сделать ему больно или боится его ревности? Нет уж, он не доставит ей еще и этого удовольствия — он и так выставил себя круглым дураком.
— Он симпатичен тебе или ты влюблена в него? — Барт старался, чтобы голос его звучал спокойно.
— Не знаю, Барт. Все так запуталось.
Она села на небольшую кушетку, стоящую рядом с креслом Барта. Разговор расстроил ее, так, во всяком случае, Барту показалось. Расстроил и утомил. Он уже не знал, что сказать ей, чем удержать от того, что она задумала. Не силой же увозить ее с острова. Нужно искать какие-то обходные пути, лояльные и действенные. Только сейчас ему ничего не приходило в голову.
— Завтра мы отправляемся в путешествие по островам. Ребята хотят показать мне Полинезию. Муреа, Бора-Бора…
— Лита, — перебил ее Барт, — поскольку формально мы все еще муж и жена (каковыми, надеюсь, останемся), давай заключим договор.
Лита выпрямилась в кресле — воплощение внимания и любопытства: что еще он придумал?
— Ты можешь флиртовать со своим Вином, планировать ваши отношения, как тебе вздумается. Только одну я тебя никуда не отпущу.
— Что же ты мне предлагаешь? Встречаться с ним у тебя на глазах?
Наверное, она считает его извращенцем… Ну и пусть.
— Лита, я волнуюсь за тебя. Поэтому и не хочу отпускать с каким-то незнакомцем. Несмотря на мое присутствие, ты можешь считать себя свободной. На другие условия я не соглашусь.
— А как я объясню ему твое присутствие?
— Придумаешь что-нибудь. Не обязательно сообщать, что я — твой муж. Представишь другом детства, тем более что это так и есть. Или, например, кузеном. Пусть все думают, что мой приезд — случайное совпадение. Земля, как известно, круглая. Так что такие встречи — не редкость.
— И ты готов пойти на это? — В ее голосе прозвучало легкое недоумение. — Ты не будешь ревновать меня, наблюдая мой флирт с другим? Ты не будешь злиться и подпускать шпильки?
— Вот этого, честно скажу, не знаю. Но сцен устраивать не буду, можешь мне поверить. Так когда вы решили отправляться?
— Завтра.
— Отлично. Сегодня, пока я буду устраиваться в отеле, можешь рассказать обо мне своим новым друзьям. А завтра, перед отъездом, познакомишь меня с ними. Скажи, что сейчас я неважно себя чувствую, отлеживаюсь в номере — слишком долгим был перелет. Ты даже не соврешь — я чертовски устал. — Барт поднялся с кресла, потер занывшие ноги и взглянул в синие, распутные глаза своей жены. — Что ж, до завтра. Пойду искать номер. И, пожалуйста, включи свой телефон, Лита. Мне ведь нужно знать время нашего отправления.
Барту мучительно хотелось прикоснуться к ее золотым волосам, поцеловать жестокий рот, сказавший ему, что она влюблена в другого, обнять ее, повалить на пол и грубо, неистово заняться с ней любовью. Давно уже он не хотел ее с такой силой, когда желание мешает дыханию, стесняет движения. Но он понимал, что, если попытается реализовать свои намерения, она оттолкнет его, отвергнет. А быть отвергнутым Барт не хотел.
Он вышел из бунгало, даже не обернувшись, не помахав рукой… слишком больно было оглядываться назад. Там, в бунгало, была не его жена, ласковая, любящая Лита. Роскошная женщина, обдававшая его контрастным душем своей красоты и холодности, принадлежала другому.
— Он вам понравится. Бартоломью тактичный и умный человек. — Лита затянулась длинной и легкой сигаретой. Она бросила курить несколько лет назад, поддавшись просьбам Барта, ненавидевшего запах табака. Теперь внутри что-то сломалось, и она не выдержала, поддалась желанию затянуться горьким дымом. — Мы оба жили в Холтоне, городке моего детства. И судьбы у нас похожи: оба оставили Холтон, чтобы добиться чего-нибудь путного в жизни. Надо сказать, у Барта это получилось лучше, чем у меня. Он крупный предприниматель. А начинал — смешно подумать — с курьера.
37 
