89 
– Не расслабляйтесь, – предупредил Ивченко, – нас еще остановят.
Остановили, но магическое слово «милиция» вместе с удостоверением действовали безотказно, дорожные менты даже не заглядывали в салон. Выехали, как только рассвело, по серпантину, да еще и мокрому ехать опасно, видимость должна быть хорошая. Около двух часов провели в дороге, на подъезде к городу позвонил Тороков:
– Ивченко, где тебя носит?
– Еду в город, бабушка умирает, мне сообщила мама.
– Когда вернешься?
– Может, к вечеру, может, завтра. – Отключившись, он в зеркало заднего вида подмигнул беглецам. – Поживете у меня, сейчас доставлю вас, и адье. Доктора Симе привезу вечерком, смотрите, из квартиры ни ногой. Если что понадобится – звоните, не стесняйтесь, мешать вам не буду, поживу у родителей.
Ему принадлежала однокомнатная просторная квартира, купленная родителями, Серафима доковыляла до балкона, вышла на него и ахнула:
– Какая красота! Море… воздух… Так бы и смотрела.
Никита последовал ее примеру, взялся за перила таким образом, что Серафима очутилась между его рук, а подбородком он уперся в ее плечо, согласившись:
– Да, красиво. Там, где есть водоем, всегда красиво и много воздуха.
– Ты водоемом называешь Черное море? – Неожиданно его губы прижались к ободранной щеке, у Серафимы дух перехватило. – Ты меня соблазняешь?
– Лечу. Щечку твою.
Наверное, это у него временно, их сблизила непростая ситуация, а дома он забудет, как ее зовут. Ну и что? Останутся воспоминания, останется понимание счастья, а то так и умрешь, не узнав, чем отличается счастье от хорошего настроения. Серафима развернулась к нему лицом, решившись обнять Никиту, но, увидев лысую голову, жутко непривычную, исказившую образ журнального красавца, закатилась от хохота.
– Опять? – протянул Никита, поморщившись. – Ну в чем дело? Ты тоже вся поцарапанная, знаешь ли, красоты ссадины тебе не добавили, я ж молчу. Знаю, это пройдет.
– Никита, прости, пожалуйста, – не унималась она. – Я постараюсь… но ты очень смешной. Прости…
Обняла его. Серафима первый раз в жизни целовалась с отдачей взрослой женщины. До этого все было не то, потому что там, где располагается душа, не прихватывало до щемящей боли и одновременно не наполняло счастьем, которому стало мало места.
Ивченко развернул деятельность с самоотдачей и верой в успех. Сначала рванул к начальству и поставил его в известность, что убийцы найдены, их осталось только поймать. Тот заинтересовался исключительно из-за количества преступников: двое против двух (неубедительных) плюс сообщники, следовательно, это уже группа. Главное – правильно подать версию. Ивченко изложил, на чем основаны его выводы, вызвался составить фотороботы, заверив, что хорошо запомнил «слепого» и его сообщника. Как взять этих двух, идея появилась, ее тоже предоставил Ивченко, которого начальник похвалил:
– Ну… молодец! Сопливый, а умный. Хвалю. А что там Тороков?
Вот он миг, который если переступишь, будет икаться всю жизнь, об этом парню напоминала бабушка: «Не подличай. Особенно в мелочах будь осторожен, мелочи незаметны, а складываются в огромную гору. Подлость господь прощает только совершенную по недоумению, да и то если отмолишь ее. Сделал гадость, она и вернется, но не это страшно, она незаметно накренит твою жизнь, а там привыкнешь и потонешь. Люди жалуются: неудачная жизнь, но это господь наказывает за грех, береги себя».
Конечно, бабушка была глубоко верующей, понимание жизни у нее было своеобразное, но вдруг все так и есть, как она учила? Да, Ивченко потянуло настучать на Торокова, мол, тупо следовал вашим указаниям, не утруждая себя… Нет, пускай его совесть отвечает за него.
– Работает, – ответил парень, пряча глаза. – Ищет тех двух.
– Хорошо. Иди.
Ивченко вспотел, подбирая подходящие черты лиц, но результатом остался доволен. Захватив портреты, поехал за доктором из милицейской поликлиники, с которым предварительно договорился о визите на дом.
– М-да, ребята, – осмотрев ступню, покачал головой доктор. – И где она так?
– В горах, – за Серафиму ответил Ивченко. – Мы вправляли вывих, я ж умею, нас учили первую помощь… – Доктор посмотрел на него красноречиво, мол, неважно вас учили, юноша смутился. – А нога осталась распухшей.
– Затянули вы, конечно, с профессиональной помощью. Вывих ты вправил, но я подозреваю, сухожилия порваны. Рентген нужен. Завтра привези девушку ко мне с утра.
89 
