Особенно,... 
77 
– Ну наконец! Сколько можно ждать?! – поприветствовал их расхаживающий возле кареты капитан.
Необычный вид офицера заставил моррона всерьез призадуматься. За то время, что они беседовали с морохом в кабаке, затем плелись до подворотни (морохи не только выглядят как древние старики, но и так же быстро ходят), спесивец успел переодеться. Он предстал перед ними в полном боевом обмундировании герканского артиллерийского офицера. На голове капитана сверкал отполированный до блеска шлем с тремя красными перьями; его широкую грудь надежно защищала столь же начищенная кираса, в которой полковник мельком увидел жалкое отражение своей небритой, изрядно помятой рожи, а овальные наплечники придавали грозный вид его довольно тщедушной без доспехов фигуре. Для полноты комплекта не хватало лишь наколенников и обшитых стальными пластинами сапог, но в экипировку артиллеристов эти излишества и не входили. Вот уже более тридцати лет полное обмундирование из стали полагалось лишь тяжелой пехоте да дворцовым полкам, призванным не столько воевать, сколько тянуть на парадах ножку.
Судя по боевому облачению офицера, им предстояло серьезное дело, а не романтическая поездка за город при луне. Это очень не понравилось моррону, ведь у него самого не было не только доспехов, но даже меча. Какой-то мерзавец стащил его добытый в бою трофей, и если теперь им пришлось бы столкнуться с противником, Штелеру оставалось только пустить в ход кулаки. А ведь он не был настолько ловок, чтобы справиться с вампиром без оружия, да и по силе его руки значительно уступали лапам оборотня или грязным ручонкам мороха. Оставалось только надеяться, что остальные члены отряда пожалеют безоружного новичка и пожертвуют ему хоть что-то, хоть ржавый топор, хоть случайно завалявшийся в запасниках старенький арбалет со сбитым прицелом и заклинивающим спусковым механизмом.
– Не лай, жестянка! Взопреешь – проржавеешь! Сам бы эту тушу на себе волок! – огрызнулся в ответ морох и кивнул в сторону плетущегося следом за ним, державшегося за все еще ноющий живот моррона.
– Давайте быстрее! Времени мало, вряд ли до места к рассвету доедем! Висвел, ты в сундук, а ты на козлы! – скомандовал офицер, явно давая понять, кто в их группе старший.
– А чо это мне в сундук?! – громко выкрикнул морох, отчего у находившегося слева Штелера заложило правое ухо. – Я те тряпка, что ль?! Сам в сундуке катайся! У тебя и одежка подходящая, о стенки бока не намнешь! Знаешь, на ухабах тряска какая?!
Мороху, конечно же, не понравилась затея компаньона заставить его путешествовать в довольно большом сундуке, привязанном позади кареты. Однако у офицера нашлись убедительные аргументы, чтобы утихомирить и уговорить раскричавшегося старика.
– Висвел, ну не будь же ты дураком! Где это видано, чтобы благородные господа в одной карете с нищими разъезжали, да еще дурно пахнущими?!
– Это кто дурно пахнет?! Хочешь сказать, это от меня тут смердит и вонь исходит?! – Морох упорно не желал признавать очевидного.
– Для тебя, дружище, запах помойки и нужника – наиприятнейшие ароматы, а вот для них… – офицер небрежно кивнул на стоявшего поблизости и не вмешивающегося в разговор старых приятелей моррона – …это даже не запах, а жуткая погань! Нас же у ворот стражники остановят, и плевать им будет на все мои бумаги. Коль подозрение в башку стража закралось, ему хоть грамоту с королевской печатью под нос тычь, все равно не поможет!
– Ладно, я тогда за кучера буду! – тряхнул свалявшейся бородой старик и собрался лезть на козлы.
– Да куда ж ты, дурья башка! – силой отпихнул его офицер. – Ты на лошадей глянь, вон как бедолаги испужались!
Пара гнедых, действительно, рьяно забили копытами и закрутили головами, почувствовав резкое усиление зловония.
– А им ноздри чем забей! Хошь, воск аль плесень достану… шустро достану?! – упирался упрямый старик. – Ты не боись, я уж так делал, опыт имеется!
– Хватит чушь молоть! Для стражника нет разницы, где нищий едет, что на козлах, что в карете, все едино! Вот не выпустят нас из города, сам перед Валдаром ответ держи!
Упоминание имени командира отряда живо успокоило мороха. Состроив плаксивую рожу и издав протяжный звук из отвисших штанов, явно свидетельствующий о сильном душевном расстройстве, старик побрел к сундуку.
– Но учти! – предупредил нищий, легко открыв массивную крышку временного пристанища и, ежась, залезая внутрь. – Я это делаю исключительно из уважения к Валдару! А коли ты, щеголь перистый, когда за ворота городские выедем, меня отсюда не извлекешь, я вот этим… – старик вытянул вперед руку с крепко сжатым, костлявым кулаком, – …на твоей стальной башке такие марши выведу, что до конца дней своих кровососных помнить будешь.
77 
