143 
— О чем я должен знать? — вопросом на вопрос ответил Антуан.
— В нашем городе уже не первый год живет наша Мать, наша Королева.
Некоторое время Антуан стоял, не в силах проронить ни слова. Наконец он с трудом выдавил из себя:
— Это правда?
— Конечно. Ведь ты почувствовал бы ложь.
— Действительно, — несколько рассеяно проговорил он.
— Значит, ты придешь к нам? — перешел на «ты» Рамир.
— Да.
— Хорошо. Я зайду за тобой, чтобы проводить. Ты не найдешь дороги один. До завтра.
И Рамир ушел, как и все вампиры, будто растаяв в воздухе, оставив раздираемого любопытством Антуана посреди дороги.
Он довольно долго так стоял, потом тряхнул головой, вскочил в седло и поскакал к замку.
Из-за размышлений об этой странной встрече и словах старого вампира Антуан встал позже обычного. Когда ночь наступила уже во всех смыслах. Умываясь, он заметил в отражении зеркала что-то странное. Резко обернувшись, он увидел, что на подоконнике открытого окна в непринужденной позе сидит Рамир и наблюдает за ним. А ведь еще секунду назад окно было плотно закрыто.
— Как ты попал сюда? — задал не самый умный вопрос Антуан, но он первым пришел в голову.
— О, думаю, ответ очевиден, — улыбнулся Рамир, изящно спрыгивая на пол. Ему, наверное, было не больше двадцати семи, когда он стал вампиром. — Я же сказал, что приду, чтобы проводить тебя.
— Помню.
— Тогда одевайся, и идем.
Антуан не заставил просить себя дважды. Надев серо-зеленый, под цвет глаз, камзол, он заплел волосы во французскую косу, захватил широкополую шляпу с пером и сказал:
— Я готов.
—Тогда идем.
Вышли они тем же путем, которым вошел Рамир. Он двигался плавными, молниеносными движениями, практически неразличимыми для человеческого глаза. Чтобы не отстать, Антуан вынужден был поступать также. Вскоре он понял, что Рамир просто проверяет его, пытается узнать, какова его сила. Такие игры были ему знакомы. И он начал играть.
Вскоре Рамир остановился, обернувшись к Антуану. Он выглядел озадаченным, но всего лишь краткий миг, потом его лицо вновь стало непроницаемо-прекрасным. Затем Рамир предпринял попытку вторгнуться в его мысли, но наткнулся на непроницаемую глухую стену.
Антуан не выдержал и сказал:
— Мы и дальше будем играть в эти глупые игры или все-таки отправимся в Париж, к твоим вампирам?
— Великолепно! Ты и вправду так силен, как о тебе говорят! Госпожа будет довольна, — пробормотал Рамир.
— Так мы идем?
— Конечно! Нам негоже опаздывать. Ведь сама королева назначила тебе сегодня свою аудиенцию.
— Что? — теперь уже Антуан остановился в изумлении.
— Наша владычица желает видеть тебя.
— Но чем я заслужил такую честь?
— У королевы не спрашивают. Ей подчиняются, — уклончиво ответил Рамир. — Идем же.
Вампиры Парижа расположились в старом, если не сказать древнем доме, чуть ли не в самом центре города. Но, не смотря на свой почтенный возраст, здание оставалось шикарным и было в прекрасном состоянии. Но от него за версту веяло силой. Антуан даже удивился, как люди этого не замечают.
— Что там такое? — не сдержавшись, спросил он у Рамира.
— Могущество нашей королевы не миф. Идем.
Двери дома открылись перед ними, и они вошли внутрь, потом еще спустились по лестнице вниз. Антуан будто попал в древний мир: античные статуи соседствовали с древнеегипетской росписью и римской мозаикой. Современных вещей почти не было.
Попадавшиеся им на пути вампиры не сводили с Антуана глаз. Они будто знали, кто он. И еще у него создалось ощущение, словно все они часть одного организма, какого-то единого разума, который изучает его их глазами.
Вот Рамир остановился возле высоких дверей, на створках которых были вырезаны фазы луны. Он сам открыл их с таким видом, будто за этими дверьми скрываются все тайны мироздания. Хотя, в какой-то степени, может так оно и было.
За дверьми был зал, который справедливо можно назвать тронным. В конце его и в самом деле стоял резной трон. Здесь тоже были вампиры, но Антуан, идя по залу, не замечал их. Его взгляд был устремлен на ту, что восседала на троне.
Там и правда была, на что смотреть. На троне сидела статная, стройная как ива женщина. Ее черные как ночь волосы пенной волной спускались гораздо ниже талии, оттеняя смуглую, даже скорее золотистую кожу и горящие как два сапфира голубые глаза. Она обладала тонкими чертами лица с высокими скулами, прямым носом и угольными дугами бровей. А ее платье небесно-голубого шелка больше подошло бы для Древнего Египта или Шумера, чем для Франции XVII века. Оно имело глубокий разрез от бедра, а на плечах удерживалось заколкой с крупным рубином и бриллиантами. Такие же драгоценные камни обильно усеивали расшитое золотом подобие кушака или корсета, плотно охватывающего талию и бедра.
143 
