142 
Как заботливая мать она сама проводила его к камину и усадила в кресло, спросив еще:
— Вам не холодно? Хотя, что я говорю! Вы же в гораздо меньшей степени страдаете от холода!
— Все равно, спасибо вам за заботу, — поблагодарил Антуан, поудобнее устраиваясь в кресле. — Но мне не хотелось бы причинять вам излишние неудобства.
— Право, какое неудобство! — всплеснула руками женщина. — Мы всегда рады гостям! Вот и госпожа Менестрес обещала скоро приехать.
— Но кто она для вас? — не сдержался от вопроса вампир.
— Она наш добрый друг, — серьезно ответила Жаннет.
— Кто знает, где бы мы сейчас были, если бы не она! — добавил Лоран.
По всему было видно, что эти люди очень преданны Менестрес, и их вовсе не заботит тот факт, что она вампир.
— К тому же, — вставила Жаннет, — госпожа является крестной нашей дочери. Это большая честь.
Антуан никогда не думал, что вампир может быть крестным. Хотя, почему бы и нет. Вед ни слово Божье, ни святая вода, ни предметы культа не имеют над ними власти. Он сам не раз имел возможность убедиться в этом.
Антуан весь вечер провел с этой семьей, и чем дальше, тем больше ему нравились эти люди. Он просто влюбился в них. Одна мысль о том, что ему нет нужды таиться, приводила его в восторг. Давно он так запросто не общался с людьми.
Это общение облегчило ему ожидание. Дни и ночи текли не так медленно. Антуан с радостью помогал Лорану в делах или возился с Жозе и Бертиль, которые слушали его, открыв рот. Ему было хорошо и беззаботно в замке Шемро. Единственное, что тянуло его в Париж, была мысль о том, что там находится одно из крупнейших хранилищ. Но пока Антуан успешно боролся с этим искушением. Он разумно решил, что у него еще будет время заняться этим после того, как он встретиться со своей возлюбленной. Ведь этот час неумолимо приближался.
Но через четыре дня после его приезда в замок произошла встреча, нарушившая все планы Антуана, смешавшая все карты.
Он как раз возвращался после очередной вылазки в деревню, когда почувствовал, что рядом вампир, и довольно старый. Где-то около тысячи двухсот лет. Антуан пришпорил коня, и вскоре увидел шедшего по дороге одинокого путника. Когда расстояние между ними сократилось шагов до трех-четырех, конь встал как вкопанный, наотрез отказываясь идти дальше. Путник поднял голову, и на Антуана из-под шляпы уставилось открытое лицо с кобальтовыми глазами и светло-русыми, прямыми волосами. На тонких губах играла улыбка. Сомнений не было, перед ним был вампир.
— Что все это значит? — грозно спросил Антуан, спешившись. Оказалось, что этот путник выше его.
— О, простите, если я обидел вас своей шуткой, — голос вампира был глубоким и очень приятным. Таким голосом только проповеди читать.
— Кто вы?
— Да, я же не представился! Рамир.
— Антуан.
— Значит, вы и есть тот самый вампир, который недавно прибыл к нам и избегает нашего общества? Я так и думал.
— В чем, собственно, дело? — Антуан не понимал, что от него хотят, и от этого был преисполнен самыми разными подозрениями.
— Появление столь сильного вампира не может остаться незамеченным, — улыбнулся Рамир, но было видно, что за этой простой фразой скрывается что-то еще. — Вы бывали в Париже?
— Только проездом.
— Ах, да! Вы же обитаете в замке Шемро. Видимо, вам это позволила хозяйка здешних земель.
— Хозяйка замка, — поправил Антуан.
— Она же хозяйка всех земель на два лье вокруг.
— Понятно, — как можно вежливее кивнул он.
— Так почему вы не бываете в Париже и избегаете нашего общества? — вампир был упорен.
— У меня много дел в замке, — уклончиво ответил Антуан.
— И все же я передаю вам официальное приглашение. Мы все будем рады видеть вас в своем кругу.
— Хорошо, я подумаю.
— Конечно. И знайте, двери нашего хранилища всегда открыты для вас, — небрежно обронил Рамир.
— Что? — сквозь маску непроницаемого дружелюбия на лице Антуана проступило искреннее изумление.
— Я весьма наслышан о вас и вашем интересе к нашей истории.
— Да, это так, — к чему отпираться, если он знал, что вампиры нутром чуют ложь.
— В таком случае вам интересно будет поговорить с кем-либо из хранителей.
— Хранителей?
— Да, тех, кто следит за нашими хрониками. К тому же, о тебе спрашивала наша сиятельная гостья.
— Кто?
— Как, вы не знаете? — в его глазах загорелось вполне искреннее изумление.
142 
