Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
35 
А он, не отвечая, прошел мимо нее в коттедж.
Алекса, потеряв дар речи, последовала за ним. Из-за низких потолков Гай казался еще выше. В гостиной он встал перед печкой и обвел глазами комнату. Затем его взгляд переместился на Алексу, застывшую в дверях. Глаза его сверкали.
– Почему?
Он произнес всего лишь единственное слово, но сколько в нем было требовательности и непонимания.
Алекса все еще не могла опомниться от потрясения. Противоестественно спокойным голосом она тоже спросила:
– Что – почему, Гай?
– Почему ты убежала?
Его голос звучал жестко и глухо, а зеленые глаза метали стрелы.
Алекса вскинула голову:
– А зачем мне было оставаться? Твое… предложение не показалось мне заманчивым.
Он прищурился, сверля ее глазами:
– Не показалось? Но твое тело в моих руках говорило совсем другое, Алекса.
Она чувствовала, как полыхают у нее щеки. Голос Гая бил подобно удару хлыста.
– Алекса, я требую объяснений. Что, черт возьми, ты затеяла?
Он был вне себя от бешенства. Алекса, потрясенная тем, что видит его в том самом месте, куда она от него сбежала, изо всех сил старалась совладать со своими чувствами.
– Как ты меня нашел? Никто не знает, что я здесь.
– Знает риелторское агентство, которое я нашел через жильцов в твоей квартире.
– Я дала указания агентству никому не сообщать моего адреса! Как они посмели сказать тебе?
Он усмехнулся:
– Со вчерашнего дня агентство принадлежит мне.
– Что?!
– Я купил агентство, Алекса. Это был единственный способ узнать, где ты находишься.
Алекса уставилась на него.
– Ты купил агентство, чтобы узнать мой адрес? – И выкрикнула: – Ты зря старался и тратил свои деньги! Не знаю, о чем ты думал…
– Я думал о том, что я должен был сделать в ту ночь – объяснить тебе все!
Она бросила на него гневный взгляд:
– О, ты все мне объяснил. Не волнуйся – я все поняла. Но, как я тебе уже сказала, предложение мне не понравилось, поэтому я его отклонила. А теперь… теперь убирайся отсюда… убирайся из моей жизни!
Он изменился в лице.
– Ты не можешь говорить такие вещи серьезно.
Как он уверен в себе! Это стало последней каплей.
– Боже мой! – в ярости воскликнула Алекса. – Ты на самом деле думаешь, что Гаю де Рошмону все позволено? Я была дурой, когда легла с тобой в постель, и поэтому ты полагаешь, что я сделаю все, что ты захочешь? Да? Ты думал, что будешь спать со мной, а затем в один прекрасный день спокойно скажешь мне, что женишься, а затем – спустя месяцы – появишься снова и начнешь все сначала, не заботясь о таком пустяке, как твоя невеста? Я права? Потому что…
– Замолчи, Алекса, и послушай меня.
Он властно поднял руку.
– Почему я должна молчать? Чтобы ты рассказал мне о том, каким ты будешь осмотрительным, когда вновь сойдешься со мной?
Он обжег ее взглядом.
– Алекса, неужели ты думаешь, что я по доброй воле собирался таиться? У меня нет выхода. Ты только послушай меня, и я объясню тебе, почему…
– О, уверена, что объяснишь! Для тебя это очень просто. И для меня тоже. Я больше не желаю иметь с тобой никаких дел. Учти – никакие твои слова не в силах этого изменить. Поэтому уходи. Уходи!
Сердце у нее готово было выскочить из груди. Это невыносимо… невыносимо, что Гай пришел сюда.
– Уходи! – повторила она, поскольку он не сдвинулся с места, а стоял с таким видом, словно он – владелец поместья и находится в убогом жилище одного из своих бесчисленных крестьян. Богатый, надменный и самонадеянный, он думал, что сможет снова диктовать ей свои условия. – Немыслимо! Ты купил риелторское агентство лишь для того, чтобы найти меня. Твой эгоизм чудовищен! Только потому, что ты Гай де Рошмон, рожденный с целым набором серебряных ложек во рту, и потому, что женщины падали к твоим ногам, ты считаешь, что можешь делать все, что захочешь, получить кого угодно. Любую женщину, какую пожелаешь. Что ж, меня ты больше не получишь! Ничто – слышишь, ничто! – не заставит меня передумать!
У него окаменело лицо и на скулах пролегли две белые линии.
– В таком случае я не стану тратить время на слова.
Он очутился перед ней и схватил за плечи. Алекса отшатнулась от него:
– Нет! Не прикасайся ко мне. То, что было, кончено. Все кончено. Я этого больше не повторю. Никогда. И мне безразлично… – злые, жестокие слова выплескивались на него сквозь прерывистое дыхание, – безразлично, есть у тебя послушная невеста или нет. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. – У нее исказилось лицо. – Знакомство и общение с тобой не сулит ничего хорошего. Так было тогда, и сейчас так будет. Ты никогда не изменишься. Я тебя не хочу. Ни на каких условиях не хочу.
35 
