95 
Все дело в том, что сто сорок лет назад, после череды кровавых и опустошительных войн с Иренией власть королевского рода де Фонсека, которые правили Таргерой больше четырехсот лет и вели свою историю от Эрландера Завоевателя, пошатнулась. А тут еще и чума – посланник Искусителя, не щадившая ни правых, ни виноватых, ни бедных, ни богатых. Король умер. Все его сыновья, кроме шестимесячного кронпринца герцога Лоссии и Эльтаны, – тоже. Младенца спасло лишь то, что он в это время находился далеко от дворца, под опекой дядюшки де Фонзека. Под эту опеку ребенок попал в связи с маленькой политической рокировкой в болоте высших родов… впрочем, это уже другая история.
Итак, король умер. А младенцы, как известно, не могут управлять королевствами. Поэтому к власти пришли де Фон-зека. Тот самый добрый дядюшка – герцог Нисси, что держал у себя юного кронпринца, решил стать регентом, пока малыш не подрастет. Сказано – сделано. Вот только регентство и власть так просто отдают только дураки. Герцог Нисси дураком не был. Прошли годы, де Фонзека собрал вокруг себя сильную политическую коалицию. И стал королем. А юный кронпринц… Юный кронпринц остался герцогом. Хотя, на взгляд Фернана, новый король поступил глупо и совершенно не в стиле своего времени. Подобных опасных соперников надо убивать, иначе лет через сто они или их куда более тщеславные потомки начнут показывать зубы. Лосские стремились к своему трону как пчелы, что хотят попасть в свой улей.
Нынешний король, к сожалению, мало чем напоминал своего знаменитого и хваткого предка, больше интересуясь не политикой, а женщинами (прозвище Охотник он получил отнюдь не потому, что любил охотиться на дичь в своих лесах). Можно было сказать, что он – хороший король. Но только до той поры, пока рядом находятся знающие советники, подсказывающие Его Величеству правильные ходы в той или иной ситуации. А еще Его Величество был слишком наивен, добр и беспечен, а потому и слышать не желал, что его любимый старший «братец» герцог Лосский отнюдь не прочь занять жесткий Львиный трон.
Герцог Лосский – высокий и крепкий, словно ему и не перевалило на шестой десяток, – стоял рядом с троном, приветствуя гостей. На его шее висела цепь вице-короля. И опять же вся нелюбовь Фернана к этому человеку объяснялась только одной причиной – он и герцог находились по разные стороны поля боя, в разных политических лагерях. Блестящий военный. Маршал пехоты. Де Фонсека. Сеньор де Суоза признавал, что этот вечный враг короля, который «всегда друг» (не подкопаешься и не докажешь обратное!), политически силен, быстр, умен, и, будь он на троне, быть может, Таргере было бы лучше. Но есть такие слова, как «присяга», «род» и «честь». Фернан присягал единожды и поддерживал де Фонзека, а не де Фонсека…
– Сеньор Фернан Руис де Суоза маркиз де Нарриа и сеньора Рийна шан Марьердес ун Таш'шда из клана Дочедез, маркиза де Нарриа! – громко объявил церемониймейстер, и Фернан с Рийной, сделав положенные четыре шага, остановились перед королем.
Сеньор де Суоза поклонился, а Рийна присела и застыла в глубоком реверансе. Король благосклонно кивнул Фернану, впрочем, это ничего не значило, ответил кивком на реверанс Рийны. Задержал взгляд на глубоком декольте ламии. Восхищенно прищурился. Любитель женских прелестей в полной мере оценил достоинства Рийны. К сожалению Его Величества, ему тут же пришлось отвести взгляд и состроить неимоверно-скучающее выражение лица, ибо его нынешняя фаворитка смотрела разъяренной кошкой.
– Рад приветствовать вас у себя во дворце, сеньор. Сеньора, вы очаровательны.
– Благодарю, Ваше Величество.
Поклон герцогу Лосскому. Тот ответил вежливо-безупречно, безразлично скользнул взглядом по ламии, никак не отреагировав на то, что она явилась на прием несколько в ином облике, чем это ожидалось. Тот же безразличный взгляд, разве что более долгий, остановился на Фернане и тут же переметнулся на следующего дворянина, имя которого уже объявил герольд.
С официальной частью было покончено. Фернан подхватил с подноса проходящего мимо слуги два продолговатых бокала с игристым вином. Один из них протянул жене.
– Его Величество верен себе и опять смотрит туда, куда не следует, – нехорошо усмехнулась Рийна. – На его месте я бы наблюдала не за дворцовыми красавицами, а за собственными родственничками.
– Кто бы ему об этом еще намекнул… Они говорили тихо, но их все же услышали.
95 
