10 
От обиды поплакал он в уголку, чтобы никто не видел, и пошел жаловаться старшине барака. Тот, замотанный до предела, только отмахнулся:
– А где ж ты был, когда тебя переодевали?
– Я спал, – отвечал Савка.
– На флоте никто не спит. На флоте лишь отдыхают.
Впрочем, старшина утешил его, пообещав, что по прибытии на место службы всем юнгам подгонят форму по росту. Особенно трудно было справиться с брюками. Савка и ремнем-то их у пояса перетянул, и снизу-то до самых колен загнул, а все лишнее, что болталось выше ремня, премудро свесил наружу с напуском. Ради идеалов стоило и пострадать!
С утра юнг уже строили между рядами бараков. Экипажные старшины, во всем черном, как большие гладкие кошки, двигались вдоль шеренг мягко и неслышно, словно присматриваясь к добыче, из которой следовало в ближайшие дни выпустить бесшабашный дух.
– Внимание! Никто не имеет права выходить с территории лагеря. Самовольщики поплатятся. Писать письма родным можете сколько угодно, но все письма будут отправлены лишь с места постоянной службы. А сейчас… вывернуть карманы!
Расчет был правильным: сколько имелось куряк среди юнг, все высыпали табак на землю.
– Юнгам курить не положено, – заявили старшины.
Витька Синяков зычным басом спросил:
– А ежели я с одиннадцати лет курящий… подыхать мне?
– И подохнешь, если с одиннадцати начал. Шаг вперед!
– Мне?
– Исполнять команду.
Синяков шагнул вперед. Как и следовало ожидать, старшины обнаружили при нем табачище, припрятанный на будущее.
– За неисполнение приказа – один наряд вне очереди.
– За что-о? – взвыл Синяков.
– Два наряда – за разговоры. Повтори!
– Ну, есть два.
– Без «ну»!
– Есть – без «ну»: два наряда… А за что-о?
После обеда Синяков дружески подсел к Савке:
– Как тебе понравилось на флотской малине?
– Мне пока нравится. А тебе как?
– Жить можно, – отвечал Синяков. – Если ты еще и гальюны за меня выдраишь, так совсем хорошо будет.
– А наряды получал не я, – возразил Савка.
– Силу богатырскую тоже ведь не ты демонстрировал в Экипаже. А я ведь тебя предупреждал, что Витька Синяков даром ничего не делает. Не пойдешь гальюны драить, я кому надо капну, что ты смухлевал в комиссии. Тогда тебе такого пинкаря с флота дадут, что будешь только лететь и назад оглядываться.
– Ладно. Пойду. Выдраю.
– А еще с тебя десять хлебных паек, – добавил Синяков.
Придется отдать. Чтобы шума не поднимал.
* * *
Спору нет, народ собрался разный… В основном – горожане, дети пролетариев и интеллигентов. Как это ни странно, очень мало юнг вышло из семей моряков. Больше всего явилось из провинции, где и моря-то никогда не видели. Но из русской истории известно: знаменитые флотоводцы, как правило, родились в раздолье полей и лесов, детство провели на берегах тихих, задумчивых речек, где водились скромные пескари, никогда не мечтавшие об океанах.
Были среди юнг и такие сорвиголовы, что перешли линию фронта, чтобы не жить в оккупации. Были детдомовцы, серьезные покладистые ребята, потерявшие родителей или никогда их не знавшие. Были и беспризорники, которых милиция подобрала на вокзалах, где они погибали от грязи и голода, попрошайничая или воруя. Наконец, был один парнишка из партизанского отряда, который уже изрядно хлебнул военного лиха, прежде чем исполнилась его мечта о море.
Сытых среди юнг не встречалось, а молодые растущие организмы требовали обильной кормежки. Война внесла свои жестокие нормы, и хлеб по карточкам приобрел для людей особый вкус и ценность. Оттого-то юнги, попав на флотский паек, вдохнув ароматов камбуза, обрели чудовищный аппетит, который не могли позволить себе прежде. Появились и «шакалы», что с утра до вечера маячили возле камбуза, обещая кокам вымыть баки из-под супа, в чаянии, что за это им что-либо перепадет. Подростки с более гордым характером клянчить не могли, зато изобретали свои способы предельного насыщения.
Мазгут Назыпов первым протянул Савке руку.
– Здравствуй. Ты на меня не сердишься?
– Нет. Я нашел другого.
– Вот и хорошо, – обрадовался Мазгут. – Давай условимся так: сегодня за ужином ты съедаешь мою и свою горбушку, а завтра я ем за тебя и за себя… Согласен?
– Конечно. Две горбушки всегда лучше.
К ним подошел рослый красивый подросток, который случайно слышал их разговор. Он сказал, что ему все это нравится.
– Включайте и меня в свою комбинацию. Съесть три пайки сразу еще лучше, нежели только две. Кстати, будем знакомы – Джек Баранов, москвич, будущий подводник.
10 
