165 
Май был на исходе, а в конце этого меся Каир был встревожен радостными слухами из Тобрук
— Роммель дошел до конца веревки, на которой скоро и будет повешен… Разве вы не слышали последнюю новость? Роммель неудачно обошел бокс Бир-Хакейм и застрял у дороги на Капуццо… Да, приятно, что Роммелю приходит конец. Но жаль, если война в Ливии закончится: где еще мы будем так весело жить?
* * *
Сплошной линии фронта в Ливии никогда не было Роммель перенял старинную атаку «гуситского лагеря»: его армия гигантским табором перемещалась в пустынном пространстве, окружность его составляли танки и бронемашины, а внутри «лагеря» двигались штабы, артиллерия, ремонтные мастерские, службы радиоперехвата, походные госпитали…
От Бир-Хакейма до Тобрука всего 64 километра , а сам Тобрук и подступы к нему были перенасыщены линиями обороны, минными полями и боксами, окружавшими Тобрук столь плотно, как ожерелья шею красавицы. Роммель решил срывать эти «ожерелья» одно за другим, чтобы потом вцепиться и в шею жертвы.
— Стоит только подумать, что сражение проиграно, как с этого же момента оно становится проигранным. Будем думать иначе, что мы его выиграли, — сказал он…
Авиация маршала Кессельринга, базируясь на аэродромах Сицилии, заранее проутюжила фугасками английские позиции, досталось и Тобруку, но Меллентин сказал Роммелю, что в Тобруке еще Муссолини выстроил такие бетонированные бомбоубежища, что англичане не дрогнут:
— Впрочем, там англичан мало, в основном — индусы, французы, евреи да южноафриканцы — мои земляки…
Из радиаторов грузовиков валил пар, быстро выкипали остатки воды охлаждения, внутри танков все было липкое от текучести машинных масел, расплавленных жарою. В узких триплексах виделись то клочок знойного неба, то холмистые кряжи на подступах к Тобруку. Танки Роммеля на полном форсаже моторов обошли Бор-Хакейм с юга, с ходу разгромили танковую дивизию Окинлека, они перемешали с песком и дерном две мотопехотные бригады и, развернувшись вдоль мощных «оранжерей», насыщенных минными ловушками, открыли сражение… Здесь их стали жестоко ломать американские танки типа «Грант», сокрушающие цели с недоступных для немцев дистанций. Роммель второпях доверил своему дневнику признание в том, что появление этих машин армии США «вызвало панику в наших рядах… за один день мы потеряли более трети своих танков».
Среди горящих машин зигзагами мотался мотоцикл с коляской, в которой сидел граф Бисмарк — потомок «железного канцлера».
— Кажется, впереди нас — французы и евреи! — крикнул он Роммелю. — Им отступать уже некуда…
Потом англичане прижали Роммеля к своим минным полям, и он — как рассказывали — чуть сам не угодил в плен. Мокрый от пота, измазанный мазутом, в разодранных шортах и без фуражки, он окликнул Тома:
— Впервые я понял, каково боксеру, которого притиснули к канатам, чтобы молотить его под свист радостной публики…
Штаб его был разгромлен. Среди развороченных телетайпов валялись оперативники, мертвые телефонистки в коротеньких белых юбочках. Английские радиостанции гудели от восторга, извещая Окинлека: «Роммель в западне… теперь ему не избежать позора капитуляции!» Не тогда ли в Каире и начали радоваться?..
— Неужели мы в котле? — удивлялся Тома.
— Похоже, что так, — не отрицал Роммель. — У нас не стало своих позиций. Мы оказались сами внутри позиций противника, и, куда ни сунешься, всюду нас окружают боксы, западни и «оранжереи Окинлека»… Радируйте Кессельрингу, чтобы высылал ко мне все, что способно держаться в воздухе…
За ночь саперы расчистили коридор в минных полях, обставили его банками из-под бензина, в которых тлели фитили, указывая безопасный проход для танков. Роммель укрылся в глубине коридора, отгородившись от англичан их же «оранжереями». Через этот спасительный коридор всю ночь он перекачивал горючее для танков, пополнял боеприпасы… Удар ! — и три тысячи англичан, ударов не ожидавших, разом подняли руки.
Из Тобрука вышли свежие танки, которые понесли страшные потери. Роммель беспощадно швырял в «Мясорубку» боя дивизии итальянцев, сохраняя немцев для опасных участков сражения. Уго Кавальеро диктовал из Рима, чтобы он прекратил эту бойню (Роммель даже не ответил ему). С аэродрома Тобрука взлетели воздушные «танкоистребители», но зенитки Роммеля посбивали сразу сорок машин. Сизый угар не таял над полем боя, между проволочных заграждений метались похоронные команды, немецкие и британские, наспех засыпая трупы раскаленным песком…
165 
