Особенно,... 
8 
— Ты уверен, что она сейчас в настроении принимать гостей?
— Раз уж ты здесь, вряд ли она выставит тебя за дверь.
— Хотелось бы на это надеяться.
— Извини, что не объяснил тебе всего этого по телефону. Я боялся, что ты захочешь поговорить с Аглаей, а она запретит тебе приезжать. Я действительно нуждаюсь в помощи. Надеюсь, ты не сердишься? Насколько я понял, ты обожаешь всякие таинственные и запутанные истории.
— Есть такой грех, — покаялась я. — Если Глашу и впрямь изнасиловал Ив Беар, история будет не только запутанной, но прямо-таки сенсационной. Как бы мы потом с Аглаей не подрались, решая, кто напишет об этом книгу. С другой стороны, конкуренцию друг другу мы не составим: ее шедевр, как всегда, будет напичкан забористой эротикой и пространными описаниями утонченных женских переживаний, а я накатаю что-нибудь веселенькое и легкое.
Пьер посмотрел на часы.
— Тогда поехали. Будем дома как раз к ужину.
Поднявшись, я окинула прощальным взглядом залитый солнцем порт. Жаль, конечно, что не удалось погулять по Каннам, но ничего. Рано или поздно я снова сюда вернусь.
* * *
Белоснежный спортивный "Корветт Кабрио" летел по автобану на максимально дозволенной скорости, но чувствовалось, что он без труда мог бы мчаться вдвое быстрее. Слегка прищуренные глаза Пьера Бриали поблескивали от азарта, типичного для мужчин, "торчащих" от скорости и мощных дорогих тачек.
Море осталось в стороне, скрывшись за зеленеющими холмами. Проплывающие слева предгорья Провансальских Альп становились все более крутыми и обрывистыми. Иногда плоские плеши зловещих отвесных скал венчали бело-красные короны "висячих деревень" — небольших средневековых поселений, состоящих из лепящихся чуть ли не вплотную друг к другу беленых домиков с черепичными крышами, словно зависших над бездной.
Пьер молчал, думая о чем-то своем, чему я была только рада. Говорить не хотелось. Наслаждаясь знакомыми пейзажами, я восстанавливала в памяти перипетии многолетней борьбы Аглаи с Ивом Беаром, борьбы, которую она, по моему мнению, проиграла еще до того, как вступила в нее.
В отличие от меня, Аглая обожала писать письма и отдавалась этому занятию с самозабвенностью завзятого графомана, причем главной темой посланий была она сама. Задумай я опубликовать Глашино жизнеописание, полученного мною материала хватило бы на него с лихвой.
Если бы биография Глаши когда-либо увидела свет, самое важное место в ней, несомненно, было бы отведено Иву Беару, исчадию ада и воплощению вселенского зла, человеку, которого Аглая считала своим кровным врагом и виновником всех своих несчастий.
* * *
Звезда Ива Беара засияла на литературном небосклоне четыре года назад, после того, как издательство "Paladin" опубликовало его первый роман "Бесконечное падение".
Французская пресса, словно обезумев, расхваливала книгу на все лады. Критики ставили Беара в один ряд с такими признанными мастерами пера, как Хемингуэй, Беккет, Беллоу и Голдинг. Вырезки газетных и журнальных статей, посвященных "Бесконечному падению" и его автору, ставшему, к тому же, самым молодым лауреатом Гонкуровской премии, в совокупности потянули аж на восемнадцать с половиной килограммов, благодаря чему Ив попал в книгу рекордов Гиннеса.
В течение двух лет роман был переведен на 38 языков, а молодой, прежде никому не известный парижанин стал миллионером и одним из самых завидных женихов Франции.
За право экранизации "Бесконечного падения" боролись именитейшие голливудские режиссеры. Победил в этой борьбе Джеймс Камерон, выложивший за вожделенный сюжет пять миллионов долларов.
Ив Беар приобрел в Антибе роскошную виллу, газеты обещали, что он вот-вот порадует читателей новым шедевром, словом, все было отлично и шло своим чередом до тех самых пор, пока Аглая Глушко-Бриали, устав от славословий в адрес новоявленного гения, не купила "Бесконечное падение", чтобы выяснить, с какой стати народ сходит с ума по этой книге.
Перевернув последнюю страницу, Глаша скрипнула зубами, швырнула бестселлер на пол и принялась яростно топтать его ногами.
— Ублюдок! — рычала она. — Вор, скотина, подлец, негодяй, плагиатор!
— В чем дело? — поинтересовался заглянувший на шум Пьер. С легким удивлением он поднял с пола изрядно измочаленную книгу. — Неужели тебе настолько не понравился Ив Беар?
8 
