21 
Бассейн с вышкой, рядом другой бассейн, поменьше, вероятно, с подогревом и гидромассажем, несколько шезлонгов, идеально ухоженный сад, выложенные каменными плитами дорожки, изгибающиеся вокруг цветочных клумб, увитая виноградом беседка. Все было просто прекрасно, за исключением одной маленькой детали: объект наблюдения блистал отсутствием.
Часа через полтора энтузиазм, пробужденный во мне папиросным окурком, угас, и я снова подумала о том, что писателем быть все же несравнимо лучше, чем сыщиком. Трудишься потихоньку дома, солнце не жарит, в холодильнике лежит шоколадное мороженное и апельсиновый сок, да и в кресле сидеть не в пример удобнее, чем на острых камнях.
Я уже подумывала над тем, чтобы все бросить и отправиться на пляж, как двери виллы распахнулись, и к бассейну неспешной походкой прошествовал высокий загорелый мужчина в плавках с перекинутым через плечо полотенцем. Положив полотенце на шезлонг, он лениво потянулся и повернулся ко мне лицом.
В окулярах обрисовался красиво вылепленный подбородок, прямой нос и широко расставленные глаза под густыми черными бровями. Именно эти благородные черты были изображены на обложке расстрелянной Аглаей книги. Лауреат Гонкуровской премии, собственной персоной.
"Молодец. Держит себя в форме", — одобрительно подумала я, оценив впечатляющую мускулатуру.
Прыгнув в воду, Ив поплыл красивым правильным кролем. Я опять заскучала. Приятно, конечно, что хоть что-то увидела, но толку от этого мало. С другой стороны, чего я ожидала? Что Беар на моих глазах еще кого-нибудь изнасилует?
Дверь дома снова открылась, и я нервно подалась вперед, чуть не потеряв при этом равновесие. Теперь я знала, что зря сомневалась в словах Аглаи, как бы странно вся эта история не выглядела.
К бассейну, пританцовывая, двигался дьявол, словно сошедший со страниц "Изгнания бесов" — обтягивающее черное трико, высокие ботфорты, красные рожки, взлетающий при прыжках красный хвост с кисточкой на конце. Глаза адского создания были скрыты за вшитыми в ткань зеркальными стеклами. Обведенные хищными красными контурами, стеклянные вставки отражали солнечный свет, напоминая миниатюрные жерла изрыгающих пламя вулканов.
Танцуя и подпрыгивая, черт дважды проскакал вдоль бассейна. Двигался он очень грациозно, я бы даже сказала — женственно, и если бы не широкие плечи и узкие бедра, я бы склонилась к мысли, что под обтягивающей черной тканью скрывается красотка из стрип-бара.
Ив теперь плыл медленно, держа голову над водой. Его губы двигались, но, к сожалению, расслышать, что он говорит, я не могла.
Остановившись на краю бассейна, дьявол просунул руку себе между ног и расстегнул вшитую в паху молнию. Предмет, извлеченный им наружу, не был покрыт кабалистическими письменами и явно уступал по размерам инструменту, описанному Аглаей в "Изгнании бесов", что, впрочем, не удивляло — в противном случае парень запросто мог бы попасть не только в книгу рекордов Гиннеса, но и в энциклопедию медицинских курьезов.
Плещущийся в бассейне писатель отреагировал на бесстыдное поведение нечистого с большим энтузиазмом и энергичными жестами предложил ему присоединиться к себе.
Дьяволу эта идея понравилась, и, нащупав на затылке замочек еще одной "молнии", он потянул его вниз, вдоль спины, освобождаясь от черной эластичной оболочки, как змея от старой кожи.
В окулярах мелькнули вьющиеся золотые кудри и любовно подрумяненная загаром атласная кожа. Наклонившись вниз, дьявол, решивший преобразиться в ангела, скинул сапоги, высвободил из черного эластика ступни изумительно стройных ног и выпрямился, потягиваясь, раскинув руки в жесте, которым индусы приветствуют солнце.
Бинокль чуть не выпал у меня из рук. Интересно, сколько еще сюрпризов подарит мне сегодняшний день? Парень, ласточкой сиганувший в воду, был тем самым, что пересек Английский бульвар перед отелем "Негреско". Меньше всего я ожидала увидеть златокудрого херувима, некогда покусившегося на мою честь в холодном осеннем лесу, на вилле лауреата Гонкуровской премии и одного из самых популярных современных писателей.
Пока я, ошеломленная головокружительной карьерой русского насильника, размышляла о прихотливых путях судьбы, Ив сдернул себя трусы и предался тем самым, отнюдь не поощряемым церковью забавам, за которые в свое время бог обрушил мощь своей тяжелой артиллерии на погрязшие в аналогичном грехе Содом и Гоморру. Вероятно, с тех пор Господь стал придерживаться более либеральных взглядов, ибо раскаты грома не прокатились по безмятежно-лазурному небу, и грозная молния не ударила в мозаичное дно бассейна.
21 
