120 
Дело Креола рассматривалось самым последним. Дядюшка Нгхоло торопливо изложил обстоятельства вчерашнего события – почтенный маг устроил в его питейном доме дебош, в результате чего оный дом превратился в пепелище, да и сам Нгхоло был близок к гибели. Будет очень хорошо, если справедливейший эн попросит почтенного мага смилостивиться над бедным стариком и возместить причиненный ущерб.
Креол в ответ зло фыркнул. Он не считал себя виновным и не желал ничего платить. Пусть за последнее время он и заработал немного денег, удачно продавая свое Искусство, это еще не значит, что каждый и всякий может запускать руку ему в кошель.
Добрейший Натх-Будур в свою очередь оказался в щекотливом положении. Легко вершить беспристрастный суд, когда перед тобой обычные люди. А если это маг, способный превратить тебя в горстку золы?
– Скажи, брат, вот тебе обязательно было все там сжигать? – вздохнул Шамшуддин.
– Необязательно, – буркнул Креол.
– Необязательно?! – искренне удивился Шамшуддин. – Правда?!
– Именно сжигать – необязательно. Мне нравятся все виды разрушения.
Натх-Будур еще немного подумал, в праведной задумчивости скушал четыре куриных ножки и свиной окорок, запив эту скромную закуску парой чаш ароматного вина, и наконец вынес решение.
– Все просто, – медленно произнес эн. – Креол, сын Креола, признаешь ли ты свою вину?
– Нет.
– Хорошо, что ты ее признаешь. Согласен ли ты возместить стоимость испорченного имущества?
– Нет.
– Хорошо, что ты согласен. Ты возместишь хозяину питейного дома убытки в размере тридцати сиклей золота.
– Сколько-о?! – подался вперед Креол. У него начало чернеть лицо. – Да это же мое жалованье за полгода!
– Ничего не поделаешь, именно такова стоимость разрушенного питейного дома со всей обстановкой. И это еще не так много.
– Да я ему медного сикля не дам! – вспылил маг.
– Не упрямься, Креол, сын Креола. В противном случае мне придется наложить на тебя кандалы и отослать в Вавилон, где ты предстанешь перед судом магической Гильдии и императора Энмеркара – да будет он жив, цел, здрав!
– Ты можешь попробовать, – недобро усмехнулся Креол, поднимая руку так, словно готовился швырнуть нечто невидимое.
– Какой же ты проблемный маг… – раздраженно пробормотал эн. – Усмирите его.
Аханид молча вытянул из-за пояса меч и подал знак стражникам. Те принялись обходить Креола слева и справа, держа наготове щиты.
– Эй-эй, вы что, серьезно? – пренебрежительно хмыкнул маг. – Я же вас всех убью.
– Прости, брат, я не могу тебе этого позволить, – неохотно поднялся с места Шамшуддин.
– Шамшуддин, не смей! – рявкнул Креол.
– Прости, брат, но мы должны подчиняться закону. Тебя изгонят из Гильдии, если ты ослушаешься. За тобой начнут охотиться – и ты знаешь, чем обычно заканчивают маги-отступники.
– Шамшуддин, я тебя искалечу!
– Прости, брат.
Произнеся это в третий раз, Шамшуддин резко дернул ладонями. Креол закричал – его руки и ноги со страшной силой дернуло в стороны, словно к ним привязали канаты. Продолжалось это пару секунд, а потом Креол сломал ментальную хватку побратима и швырнул в него Огненную Стрелу.
Шамшуддин даже не шелохнулся. Он лишь ужасно напрягся, перехватывая пламенный сгусток в воздухе и мгновенно рассеивая. Креол невольно присвистнул – отклонять телекинезом заклинания могут только очень умелые маги.
Швырнуть второе заклинание Креол уже не успел – на него одновременно прыгнули два стражника. Маг выбросил из руки Ледяной Меч, разрезая край медного щита, и уже почти дотянулся до кожи противника, но тут запястье противно хрустнуло – подлетевший Аханид с силой ударил по нему эфесом.
Креол забился на полу, брызгая слюной и изрыгая страшные ругательства. Аханид и два стражника безуспешно пытались усмирить его, пристально следя за каждым движением, каждую секунду ожидая нового заклинания. Шамшуддин повернул ладони параллельно полу, обрушивая на побратима нечто вроде невидимой подушки в несколько амфор весом.
– Брат, не вынуждай меня с тобой драться! – взмолился Шамшуддин. – Видит Мардук, я этого не хочу!
– Хорошо! – рявкнул Креол, изнемогая от тяжести. – Я заплачу эти ваши треклятые сикли! Нате, подавитесь!!!
Кипя от злости, он поднялся на ноги, оттолкнул помогшего встать Аханида и принялся начитывать Исцеление на поврежденное запястье. Шамшуддин виновато ковырял ковер носком ноги, не поднимая глаз.
120 
