104 
— А знаешь, ведь каждый из участников похода обязан поддерживать свои силы. В этом его долг.
— Это правда, — нехотя согласилась воительница.
— Поэтому ты должна поесть. А если бы ты выпила немножко макового сока — как, между прочим, приказывал Олаф, — то и идти смогла бы.
— Я съем одну вяленую рыбку и выпью одну каплю макового сока, — решила девочка — Когда налетит драконица, у меня по крайней мере будут силы устоять на ногах и дать ей бой.
Джек глянул вверх, на утесы. Никакого дыма он не увидел, но знал их время на исходе. Если драконица не словила еще одного лося, то прямо под ее гнездом сидит отменная закуска.
Джек заставил Торгиль съесть две вяленые рыбины вместо одной и проглотить целых две капли макового сока. А потом перемотал ей лубок, нахмурившись при виде того, как распухла лодыжка.
— Ну почему боль для тебя так важна? — спросил он.
— Я же тебе объясняла Одину милы те, кто умеет терпеть боль. — Торгиль стиснула зубы: Джек осторожно закрепил лубок. — Боль дает знание.
— Радость — тоже.
— Да что можно постичь в радости? Всякую чушь и пустяки. Когда Один взалкал знания, способного сделать его главой всех богов, ему пришлось заплатить за это знание страданием. Он проткнул себя копьем и повесился на древе Иггдрасиль на девять дней и ночей.
— По мне, так глупость махровая, — отозвался Джек.
— А твоего бога приколотили гвоздями к кресту. Это то же самое.
— Вовсе нет!
— Как бы то ни было, — продолжала Торгиль, — чтобы обрести власть над всеми девятью мирами, Одину требовалось еще больше знания, так что ему пришлось испить из источника Мимира.
— Из источника Мимира? Так мы же туда и идем..
— Если, конечно, уцелеем, и если нам удастся его отыскать.
— Умеешь ты ободрить, — фыркнул Джек.
— Я просто трезво смотрю на вещи. Так вот, Одину не позволили испить из источника, пока он не принесет в жертву что-нибудь до крайности ценное. Тогда Один вырвал у себя глаз и бросил его в источник, — как ни в чём не бывало, рассказывала Торгиль. — Говорят, глаз и по сей день там.
— Вырвал у себя глаз? — Джека аж затошнило. Он даже вообразить себе не мог ничего подобного, а вот для скандинавов это в порядке вещей: всё равно что ногти подстричь.
«Один, старина, чем думаешь заняться сегодня?»
«Да вот, вырву-ка, пожалуй, у себя глаз после обеда».
«А что ж, доброе дело…»
— Погоди-ка, — всполошился Джек. — То есть просто взять и зачерпнуть из источника Мимира нельзя?
— Нет, прежде чем тебе позволят испить из источника, ты должен пожертвовать что-нибудь до крайности ценное, — терпеливо объяснила Торгиль. — Ну, например, правую руку или язык. Или можно пообещать умереть впоследствии страшной смертью или согласиться, чтобы твоего первенца растерзал голодный волк.
Мальчик растерянно потупился. Об этой милой подробности Руна отчего-то не упоминал. Нет, такое приключение Джеку было вовсе даже не по душе. Ну, допустим, проделаешь ты долгий путь, терпя холод и голод. Ну, допустим, сразишься с троллями (хотя, если честно, мальчик рассчитывал, что с троллями расправится Олаф). Но никто не предупреждал, что придется вырывать себе глаз.
— Да ты не тревожься, — утешила его Торгиль. — Может, мы вообще этого источника не найдем. Ни Руна, ни Драконий Язык ведь не нашли.
— А я и не знал, что Драконий Язык здесь бывал, — удивился Джек — Но если уж и он источника не нашел, то у нас с тобой нет ни шанса. «И у Люси тоже», — подумал он с ноющим сердцем.
— Да тут не в уме дело, — возразила Торгиль. — Руна сказал, что тропу к источнику охраняют — норны. Они сами решают, кто отыщет источник, а кто — нет.
— Норны?! Отлично. Просто замечательно! А в этой треклятой дыре вообще есть кто-нибудь, кто не хочет тебя затоптать или, там, ногу оттяпать?
— Ох, нет! — возмущенно запротестовала Торгиль. — Норны поддерживают жизнь ясеня Иггдрасиля. Без них мир тот час же перестал бы существовать.
— Ну и кто же они такие? Небось, здоровенные, страхолюдные троллюги?
— Они — женщины, — ответила Торгиль. — Ну, то есть они выглядят как женщины. Так объяснял Руна, хотя сам он их не видел Они являются к новорожденному младенцу и решают, что за жизнь ему выпадет.
— Видать, когда я появился на свет, норны были не в настроении, — буркнул Джек, перебрасывая за спину мех с водой и мешок с припасами.
— Вот и со мной та же история, — серьезно проговорила Торгиль.
104 
