Особенно,... 
95 
Уже начиная паниковать, Креол сунул руку себе между ног. Он не обнаружил там того, что должно было быть. Зато нащупал странную щель… сообразив, что это такое, Креол страшно закричал.
Его голос стал высоким и тонким.
Когда на следующее утро Аханид пришел к своему магу-консультанту, его встретил сидящий на пороге Раб. Он предупредительно распахнул перед лугалем дверь, но сам входить отказался — только в ужасе вращал глазами и разевал рот, как вытащенная на сушу рыба.
Появление Аханида осталось незамеченным. В доме словно прошел смерч — мебель переломана, кое-что сожжено дотла, в стенах множество трещин и выбоин. Целым остался один-единственный табурет, да и тот выжил каким-то чудом.
По разгромленной комнате из угла в угол расхаживала высокая черноволосая женщина. Одетая только в короткие шаровары, гневно потрясающая кулаками, цедящая сквозь зубы угрозы и проклятия.
— Я буду медленно потрошить его по кусочкам… — сдавленно хрипела женщина. — Клянусь Мардуком, я буду очень медленно потрошить его по кусочкам… потрошить… потрошить…
— Итак, ты все же дотронулся до этой твари, — мрачно прокомментировал Аханид.
Взбешенный до предела Креол только теперь заметил, что у него гость. Маг оглушительно взревел и резко развернулся, от чего его внушительная грудь заходила ходуном. Аханид постарался отвести взгляд, но это не очень-то получилось.
— Ты!.. — одним гигантским прыжком подлетел к лугалю Креол. — Ты, смрадная гниль, изблеванная Пазузу!.. Почему ты не сказал, что будет, если до него дотронуться?!!
— Я же сказал, что это страшно даже представить!
— Я думал, что ты имеешь в виду смерть! Думал, что он убивает прикосновением! От этого меня бы защитила Личная Защита, поэтому я не боялся!
— А от этого что, не защитила?
— Ну… — смутился Креол. — Личная Защита не защищает от настолько… нестандартных нападений. Здесь нет угрозы ни жизни, ни здоровью — вот и не защитила. Да в нашей Гильдии и заклинаний-то таких нет — превращение в женщину!
— Ты что, расстроен? — поинтересовался Аханид.
— Расстроен? Нет, я вовсе не расстроен.
— Вот и хорошо.
— Я в бешенстве!!!
У мага устало опустились плечи. Они стали заметно уже, чем раньше. Да и вообще все телесные пропорции изменились — бедра расширились, талия сузилась, рост немного уменьшился, черты лица стали мягче. Совершенно прежними остались разве что глаза. Аханид подумал, что так, вероятно, могла бы выглядеть сестра-близнец Креола.
— Ты можешь превратиться обратно? — спросил лугаль.
— Мог бы — давно бы превратился! — огрызнулся маг, растирая виски. — Меня не учили… чрево Тиамат, смотри мне в глаза!!!
Лугаль торопливо вздернул голову. Для верности он стал смотреть даже не в глаза Креолу, а на его макушку. Но взгляд все равно так и норовил опуститься ниже, к двум огромным полушариям.
— Почему ты без туники? — недовольно спросил Аханид.
— Она стала слишком тесной. Я ее снял. Ты чем-то недоволен?!
— Да нет. Просто у тебя грудь больше, чем у моей жены. А она сейчас кормит младенца.
— Замолчи.
— Интересно, а забеременеть ты можешь?
— Замолчи! — повысил голос маг. — Иначе, клянусь всеми Именами Мардука, я убью тебя самым мучительным способом, какой только сумею придумать! — Немного помолчав, Креол вяло произнес: — Лучше скажи, как мне теперь вернуть свою мужественность. Существуют какие-нибудь способы?
— Не знаю. Никто из тех, кто стал жертвой твари, так и не сумел вылечиться.
— А что по этому поводу говорили маги?
— Ничего. Какие у нас тут маги? Нимруд — захолустье. Единственным, кто чего-то стоил, был мастер Лигнид, но и он не смог ничего сделать. А теперь у нас и его нет.
— Так… Ты говорил, что потерял так двух стражников?
— Да. Энгниреда и Лакху. Бедняги.
— Да уж… Что с ними стало?
— Энтниред отправился в Вавилон, попросить помощи в вашей Башне. Но он оттуда так и не вернулся, и никаких известий от него не было. А Лакху переехал в другой город. Не мог больше оставаться там, где его знают. Я слышал, недавно он… кхм… вышел замуж.
Креол тихо застонал, пряча лицо в ладонях. На мага нахлынул бесконечный, непередаваемый ужас. Он представил рожу Шамшуддина, если тот узнает о произошедшем, и мысленно поклялся, что скорее умрет, чем допустит подобное.
Никто не должен узнать. Ни одна живая душа.
95 
