112 
— Ты когда-нибудь чувствовала неприязнь с ее стороны по отношению к тебе или к отцу?
— Никогда. Она относилась ко мне, к нам обоим, с огромной любовью, — Джули слегка пожала плечами. — Вот это меня и озадачивало. И за это я ей благодарна.
Дерек слегка сменил позу, затем встретился с ней взглядом и не отпускал, как он всегда делал со свидетелями, задавая очень важный вопрос.
— Как твои родители относились к твоим отношениям с Уиллером?
— Отец был почти на десять лет старше мамы. Он умер несколько лет назад, еще до того, как я познакомилась с Полом. Из-за моих злоключений в Париже мама не рассказывала мне о том, что у нее рак, пока уже не стало поздно. Она знала, что я встречалась с Полом, но никогда не видела нас вместе. Когда мне сообщили, что маме стало хуже, он купил мне билет на самолет, и я прилетела домой. Но попрощаться с ней я не успела… Пол тогда меня поддержал. Я была раздавлена смертью матери, тем, что меня не было рядом. Не знаю, что бы я сделала, если бы его не оказалось рядом. Он мне очень, очень помог.
— Если судить по тому, что я о нем знаю, меня это не удивляет.
Они снова замолчали. Теперь тему сменила Джули:
— Я прочитала в газете о деле, которым ты занимаешься.
— О каком деле?
— Джейсона Коннора.
Митчелл вздохнул:
— Тяжелый случай.
— Как ты можешь защищать этого мальчишку после того, что он сделал? Убил своих родителей!
— Мать и отчима. Его обвиняют в том, что он их убил.
— В газете сказано, что он порезал их на куски.
— «Преступление, совершенное в ярости». Я читал эту статью, — сухо сказал Дерек. — Надеюсь, наши будущие присяжные ее не видели.
— Об этом Конноре пишут как об отъявленном хулигане.
— Верно. Но школьные прогулы, мелкое воровство и даже драки совсем не то же самое, что двойное убийство. Он неглупый парень, но грубый и заносчивый. И кажется, ненавидит все человечество… Джейсон и не думает скрывать, что ему не нравлюсь ни я сам, ни мои попытки помочь ему.
— Это правда, что в данном случае ты работаешь без гонорара?
— Правда.
— Почему?
— Потому что этот умный грубиян заслуживает лучшей защиты, чем может ему обеспечить общественный адвокат, который будет делать только положенные телодвижения, а душой изначально окажется на стороне обвинения. И потому что этого мальчишку, который не успел увидеть в жизни ничего хорошего, посадят на электрический стул, если я не спасу ему жизнь. — Джули хотела что-то возразить, но Дерек ее остановил: — Если мы начнем обсуждать дело Коннора, то поссоримся.
Она кивнула:
— Полагаю, полезнее было бы обсудить мое дело. Тем более что ты сам назначил себя моим адвокатом.
— Мне показалось, что я тебе нужен.
— Спасибо тебе за это, — она подняла одну бровь. — Полагаю, в этом случае ты от гонорара не откажешься.
Митчелл усмехнулся:
— С тебя я возьму по двойной ставке.
— Когда ты столь неожиданно появился в моем доме, Кимбалл сказала Грэхэму, что ты ехал за ними от мотеля, где останавливался Билли Дьюк.
— Правильно.
— Что ты там делал?
— Додж нашел его берлогу и позвонил мне. Я сообщил Сэнфорду. Они с Кимбалл тут же бросились в мотель и вовсе не обрадовались, увидев там меня. Еще больше их расстроило то, что в номере Дьюка не оказалось никаких следов его пребывания там.
— Его или Крейгтона Уиллера.
Дерек покачал головой:
— Я посоветовал им проверить видеоплеер. Увы, увы!
— Никакой связи между Крейгтоном Уиллером и Билли Дьюком нет…
— Похоже на то.
— Но полиция может найти связь Билли со мной.
— Пока об этом говорить рано, — Митчелл встал. — Почему бы тебе не попытаться поспать? — Он кивнул в сторону спальни. — Я устроюсь на диване.
— Тебе нужна ванная комната?
— Да. Спасибо.
Дерек исчез за раздвижными дверями.
Джули подошла к окну и открыла жалюзи. Ночное небо было чистым. Луна в три четверти. Улица внизу тихая, и, насколько она могла судить, там не оказалось никого, кто мог бы интересоваться ими.
Дерек вышел из ванной. Джули закрыла жалюзи и повернулась к нему:
— Я думала о том случае, когда Крейгтон следил за нами в грозу. Он и сейчас может быть где-то рядом. Мне отвратительна сама мысль, что он наблюдает за мной, за нами. Этот мерзавец уже не просто досадная помеха. Он из досаждающего стал зловещим.
— Когда-нибудь раньше, если не считать сегодняшний случай в галерее, Крейгтон дотрагивался до тебя?
112 
