Последние отзывы

  56  

Руки и ноги были ватными и неуклюжими, но действовали. Ощупав пространство вокруг себя, Кирилл с облегчением убедился, что это не гроб. Он лежал на полу в каком-то помещении. Судя по ощущениям, пол был покрыт линолеумом. Приподнявшись, Кирилл пополз вперед, ощупывая пространство перед собой. Рука натолкнулась на горизонтальную планку, над которой обнаружилась гладкая слегка волнистая поверхность. Барков не сразу сообразил, что это корешки книг. Он находится в своем собственном магазине! Но почему так темно?

Нащупав ножки стола, Кирилл сориентировался и на ощупь двинулся к выключателю. Вспышка яркого света больно ударила по глазам, и Барков зажмурился.

Открыв глаза, он понял, почему в магазине царила столь непроглядная тьма. Железная штора, опушенная снаружи до упора, не пропускала даже лучика света.

Кто мог закрыть его в магазине, Кирилл не представлял. Он надеялся, что штора лишь опущена, но не заперта на замок, иначе придется звать кого-либо на помощь.

Подсунув под штору отвертку, Барков слегка ее приподнял. Теперь он мог просунуть в щель пальцы. Слава богу, не заперто.

Он потянул штору вверх, и в локаль хлынул яркий солнечный свет. Стоящий у входа Пабло с удивлением смотрел на помятое опухшее лицо Кирилла.

— Ты ночевал в магазине? — удивился Монтолио. — Первый раз вижу, чтобы кто-либо полностью закрывал штору, находясь изнутри.

— Не помню.

— Чего ты не помнишь? Где ночевал, или как опустил штору?

— Вообще ничего не помню.

— То есть… совсем-таки ничего?

Барков помотал головой.

— Перебрал вчера лишнего? — понимающе кивнул Пабло, вспоминая рассказ полковника Карденаса о пьяных русских гроссмейстерах.

— Не знаю… Точнее, не помню. Вообще-то я не пью, то есть, пью, конечно, но в меру — пару-тройку рюмок, но уж точно не до отключки. Черт, как же я здесь оказался? Память отшибло напрочь.

— Может, наркотик?

— Продажей книг на наркотики не заработаешь, — вздохнул Кирилл. — Не принимаю я их. Черт, голова просто раскалывается. Что же со мной случилось?

— Но меня-то ты помнишь?

— Помню.

— Надо определить, с какого момента у тебя начинается провал в памяти. Можешь сказать, чем ты занимался вчера вечером?

— Сначала мы были с тобой у Ебаньков. Потом я вернулся к магазину. Он был заперт. Потом я, кажется, отправился в бар тут неподалеку на улице Ангелов. Выпил там пару бокалов вина…

— А потом?

Барков сокрушенно развел руками.

— После этого — полный провал. Когда очнулся, в первый момент подумал, что лежу в гробу. Темно — хоть глаз выколи. На ощупь определил, что нахожусь в магазине, включил свет и понял, что темно было из-за опущенной шторы. Потом я поднял штору и увидел тебя. Вот и все.

— В каком баре ты пил?

— "Милая Мексика". Я часто туда захожу.

— Чашка крепкого кофе тебе сейчас не помешает. Не возражаешь, если я приглашу тебя в "Милую Мексику"?

— Было бы неплохо.

Барков с лунатической отрешенностью шагнул за порог и, нетвердо ступая, пошел по улице.

— Стой, куда же ты! — окликнул его Пабло. — Ты забыл запереть магазин.

* * *

Поселок Кенема, в котором была расквартирована часть Юрия Барышева, в основном состоял из небольших одноэтажных домиков с пыльными выжженными солнцем двориками, по которым неприкаянно бродили взад-вперед грязные тощие куры. Вздымая облачка охристой пыли, они царапали землю жесткими когтистыми лапами в надежде обнаружить зернышко или жука.

К западу от Кенемы простиралась плоская как стол саванна, восточный пейзаж радовал прихотливой линией невысоких холмов, переходящих на границе с Гвинеей и Либерией в плоскогорье.

Главным и, пожалуй, единственным развлечением Кенемы был рынок, раскинувшийся прямо под открытым небом на берегу лениво катящей мутные желтые воды реки Моа.

Рынок кипел и бурлил. Он слепил глаза неописуемыми сочетаниями цветов и сбивал с ног одуряющими запахами пряностей, пота, полежавшей под солнцем рыбы и скотного двора, оглушал разноголосьем африканских наречий и пронзительными криками поросят.

Юрий Барышев любил заходить на базар. Африканская экзотика еще не успела его утомить. Следуя неписаным правилам, он научился долго, азартно и со вкусом торговаться, чем завоевал уважение местных торговцев.

После оживленной получасовой дискуссии с крупной плоскостопой негритянкой в оранжево-зеленом тюрбане, Юрий снизил цену шипастого похожего на морскую мину дуриана с двух леоне до четвертака.

  56