208 
Мать завела небольшой огородик, и Тина все три недели помогала ей. Подоткнув подол, не жалея рук, возилась с сорняками, вскапывала землю. Работа доставляла ей почти болезненное наслаждение, помогала отвлечься от тревожных дум.
Часто она поднимала голову и смотрела на небо, словно пыталась найти ответ на вопросы, решить которые могла только сама.
По вечерам они с матерью сидели за столом возле лампы и шили, разговаривали о чем-нибудь. Дарлин чувствовала: за плечами дочери очень много пережитого, невысказанного, возможно, не выстраданного до конца — недаром она столь стремительно примчалась в Кленси. От чего она убежала?
И сегодня мать вновь с тревогой смотрела на дочь. Тина сидела в простом платье, с простой прической, и игла то мелькала в ее пальцах, то вдруг замедляла движения. Что же на уме и на сердце у дочери, в лице которой сочетаются черты взрослого человека и маленькой девочки, той, что в незапамятные времена Дарлин держала на руках.
— Тина, — сказала мать, — я все не решаюсь спросить: ты надолго приехала?
Молодая женщина оторвала глаза от шитья.
— Не знаю, мама. По правде говоря, иногда мне хочется навсегда остаться в Кленси. Если я работала в Сиднее, то здесь, в нашей школе, наверняка смогу быть полезной.
— Но ты жила в столице, общалась с интересными, образованными людьми… Жизнь в Кленси может показаться скучной.
— Сейчас для меня главное не общение, а возможность обрести душевный покой.
Рука матери мягко скользнула на ее плечи.
— Я буду рада помочь тебе, моя девочка. Но, может быть, ты скажешь мне, что произошло? Ты так мало писала о себе, о своей жизни, чувствую, не хотела расстраивать, но у меня очень часто болело сердце и снились дурные сны. Я так тревожилась за тебя!
Тина постаралась улыбнуться.
— Ничего страшного не случилось, мама! Пожалуйста, не волнуйся! Я и правда не знаю, возвращаться мне в Сидней или остаться здесь, с тобой. Дело в том, что у меня… будет ребенок.
Дарлин внимательно и с едва заметной тревогой заглянула в ее глаза.
— Ребенок?
Тина слегка покраснела.
— Да. Но я же не замужем, все это знают, поэтому…
Дарлин выпрямилась. Она словно бы обрела какие-то силы.
— Ну и что? Здесь мы можем сказать, что ты была замужем или… можно вообще ничего не говорить! Главное, ответь мне: ты рада?
— Да, мама, — призналась Тина, — я уже не верила, что это может произойти! Ты же знаешь, я хотела взять приемного ребенка, а теперь появится свой! И потом — это именно тот ребенок, о котором я мечтала!
Дарлин, видя оживление дочери, заметно повеселела.
— Я с радостью помогу тебе, Тина! Помнишь, много лет назад я говорила: если это случится, мы справимся вдвоем!
Тина подняла заблестевшие от слез глаза.
— Спасибо, мама!
Некоторое время они молчали. Тина в задумчивой рассеянности уколола палец и смотрела на выступившую капельку крови.
— Тина…— Мать в нерешительности помедлила, — прости, что спрашиваю… Ты взрослая женщина и имеешь полное право не отвечать… Почему отец ребенка не захотел жениться на тебе? Ты же такая хорошая…
Тина слабо улыбнулась, потом стала серьезной, и Дарлин показалось, что сквозь эту серьезность просвечивает глубокая печаль.
— Думаю, он женился бы на мне. Но… понимаешь, мама, этот человек не смог сделать так, чтобы я осталась рядом.
— Значит, дело в тебе?
— Да, — ответила Тина и замолчала. Она не стала ничего объяснять. Она хотела забыть, хотя и знала, что это невозможно.
Дарлин тяжело вздохнула.
— Какой он? Ты могла бы мне рассказать?
Тина сказала. Она произносила обычные фразы, за которыми для нее скрывалось очень многое, по существу сама жизнь.
— Он умен, хорош собой, талантлив. Занимает важный пост в крупной промышленной компании, со временем унаследует огромное состояние. У него есть все.
— Судя по твоим словам, этот мужчина — мечта каждой женщины.
— Не думаю. У него очень сложный характер. Кроме того, мне пришлось бы воспитывать его маленькую дочь. Не знаю, сумела бы я или нет…
— Сколько лет девочке?
— Восемь.
Тина коротко рассказала историю Мелиссы и покойной Джоан. Дарлин задумалась.
— Чужого ребенка можно воспитать как своего собственного в том случае, если полюбишь его как родного. Конечно же, это нелегко. Просто иногда сталкиваешься с такими чертами характера или поступками, которые не можешь объяснить, потому что они чужды твоей природе. И невозможно сделать скидку на то, что это унаследовано от тебя. А ведь себя мы никогда не судим так строго, как другого. Тереза…
208 
