188 
Внезапно Тереза услышала детский смех и повернулась в сторону окна. На мокрой от дождя лужайке резвились два мальчика, один лет пяти, другой помладше. Они играли с большой рыжей собакой, которая прыгала, стараясь лизнуть старшего мальчика в лицо, и он смеялся. Дети выглядели ухоженными, были хорошо одеты — в суконные, отделанные замшей костюмчики.
Тереза вспомнила испуганное личико своего сына Барни, и внезапная злость пополам с жалостью каленым железом прожгла ее сердце. Эти мальчики такие веселые, они смеются, а много ли радости у ее сына?
«Я сделаю так, что у него будет все», — в сотый раз подумала она. Тереза постоянно собиралась воздать Барни должное, подарить любовь и ласку, но все не хватало времени, отвлекали дела и проблемы. Она не думала о том, что чувства нельзя сдать на хранение, чтобы они дожидались своего часа. И Барни тоже не может ждать — любовь матери нужна ему сейчас.
Дверь скрипнула, в гостиную вошел одетый по-домашнему мужчина. На ногах его были войлочные туфли.
Тереза смотрела на него сквозь прозрачную темную ткань. Что ж, чувство к этому человеку, если оно и было, унеслось временем, точно с дерева осенние листья, исчезло навсегда. Древо ее души… Зазеленеет ли оно еще когда-нибудь, зацветет ли весенним цветом?
— Это вы хотели видеть меня, мисс? —Тереза резко повернулась и откинула вуаль.
— Да, я. Здравствуйте, мистер Милнер!
Он увидел смуглое лицо и блестящие глаза.
— Тереза Хиггинс, — сказала она на случай, если он забыл ее имя.
Нейл шагнул навстречу, потом остановился.
— Тереза?
В его словах сквозило тихое удивление. Тереза молча разглядывала его. На фоне прекрасно обставленной гостиной Нейл не выглядел счастливым человеком. Лицо стало еще бледнее, чем прежде, и серо-голубые глаза утратили былую выразительность.
Нейл приехал в Англию шесть лет назад и выполнил все, что было задумано. Он женился на дочери богатого торговца, владевшего магазином в центре Лондона, и поселился в этом роскошном особняке. Жена родила ему двух сыновей и… на этом время словно остановилось. Не имея титула и громкой фамилии, Нейл не мог быть допущен в высшее общество, делами в силу врожденной лени заниматься не хотел, но и желанная праздность вскоре начала угнетать, как и сама жизнь. Жену он никогда по-настоящему не любил, заботы о детях были в тягость. Он жил в ожидании, когда пройдет день, часто не зная, как убить время, и не думал о том, что в этой стремлении потихоньку убивает себя.
По воскресеньям они с женой гуляли по лондонским паркам или навещали ее родителей, которые не были довольны зятем.
Нейл привык к более свободной жизни, которая в Австралии не была связана такими условностями, как жизнь в Англии.
Ему не нравился климат, не нравилась природа, а главное, люди.
Первое время он не вспоминал Австралию, а потом вдруг затосковал. Как выяснилось, самое лучшее осталось там, в прошлом, лучшие годы, лучшие встречи.
— Как ты меня нашла? — растерянно произнес Нейл.
— Я потратила на это три года, — сказала Тереза, — специально наняла человека.
— Зачем?
Она усмехнулась.
— У меня не так много шансов заработать деньги.
— А! — произнес он и улыбнулся. Тереза не поняла, что значит эта улыбка. — За этим ты и приехала? Что ж, садись.
Тереза удивилась. Он не возмутился, не разгневался, похоже, был даже рад ей. Она приготовилась к войне, а не к переговорам и слегка растерялась.
— Чем могу помочь? — спросил он. — То есть я хотел сказать, сколько тебе нужно?
Тереза хищно улыбнулась.
— Много.
Нейл разглядывал ее, а Тереза тем временем заглянула в себя. Она шарила по уголкам своей души, стараясь найти остатки чувств, но тщетно. Ни любви, ни ненависти, только равнодушие. Этот человек чужой— ей и Барни. Она не могла внушить себе, что Нейл — отец ее сына.
Ей даже стало неловко что-то требовать от него, раз он ей так безразличен. Она испытывала облегчение оттого, что не связана чувствами, и одновременно тяжесть. Страшно жить, не только когда тебя никто не любит, но когда и ты не любишь никого. Это не свобода, это пустота.
— Ты из Австралии? — спросил Нейл.
— Да.
— Давно в Лондоне?
— Второй день.
— Как тебе здесь? — произнес он с надеждой, точно искал сочувствие.
Тереза пожала плечами.
— Я бы тут жить не смогла.
— А как ты живешь там?
«Не стоит ему ничего рассказывать», — подумала она.
188 
