Последние отзывы

  36  

Он отъехал столь поспешно, что оставил в Порт-Артуре даже свою челядь. На следующий день японцы выбросили десанты в порту Бицзыво, на подступах к Дальнему, а Дальний уже совсем рядом от Порт-Артура. Теперь самураям осталось сделать один прыжок, и линия КВЖД, связующая Порт-Артур с Россией, оказывалась разрубленной. Алексеев удрал вовремя: по вагонам санитарного поезда, идущего под флагом Красного Креста, уже щелкали пули, добивая раненых, детей и женщин. Целых четыре дня японцы не обрывали правительственный провод, слушая перебранку Витгефта с наместником. 26 апреля никому не известный Спиридонов, в компании двух русских писателей, Дмитрия Янчевецкого и Василия Немировича-Данченко, взялся доставить в Порт-Артур громадный эшелон с боеприпасами. Смельчаки сели на паровоз и рванули вперед, давя японцев на рельсах, писатели поклялись, что взорвут весь эшелон и погибнут сами, если их остановят… Эшелон прибыл!

Витгефт созвал совещание, даже не заметив, наверное, что место председателя досталось генералу Стесселю. Случилось то, чего пуще смерти боялся Макаров: эскадру прибирала к рукам армия. В преамбуле протокола выразились пораженческие намерения Стесселя: флот якобы уже неспособен к активным действиям, посему будет лучше, если свои боевые средства с кораблей он передаст командованию гарнизоном…

Впрочем, у меня, автора, еще не возникло нужды излишне драматизировать обстановку, как полное отчаяние, прерываемое зубовным скрежетом патриотов. Отнюдь нет! Люди сра–жались, стойко переносили неудачи, верили в лучшее. Голода в Порт-Артуре не знали: мука, конина, водка, чай, сахар не переводились до конца осады. В ресторане «Палермо» рекою текло шампанское… Были тут юмор и любовь, бывали мгновения большого человеческого счастья, все было. Жили и верили:

– Эта чепуха с осадою не затянется! Что-нибудь одно – или Куропаткин нас выручит, или Зиновий Рожественский приведет эскадру с Балтики и раскатает Того, как бог черепаху…

1 мая контр-адмирал Иессен доложил наместнику в Мукден, что генеральный фарватер у Владивостока протрален, его крейсера снова готовы вырваться на стратегический простор. В этот же день из Порт-Артура вышел заградитель «Амур», забросав подходы к крепости минами. С этого момента начались самые страшные, самые черные дни для Того и его флота.

………………………………………………………………………………………

Когда в бухте Керр, возле Дальнего, раз за разом подорвались на русских минах сначала миноносец № 48, а потом авизо «Миако», ничто не дрогнуло в душе Хэйхатиро Того: война есть война, и потери на войне неизбежны… Но 2 мая русская мина, поставленная «Амуром», рванула брюхо броненосца «Яшима»; в облаке пара он еще полз по инерции, пока эта инерция не затащила его на вторую мину: переборки треснули – конец! Другой броненосец, «Хацусе», в точности повторил маневр «Яшимы», наскочив на две наши мины. Он держался на воде 50 секунд: полтысячи человек погибли сразу. Наши наблюдатели с Золотой Горы и с Электрического Утеса видели эти взрывы устрашающей силы, они даже фотографировали моменты агонии врагов, и в Порт-Артуре долго кричали «ура!» своим отважным минерам.

– Расплатились-таки за Макарова! – говорили артурцы. – Сейчас выйдем эскадрой в море – для боя…

Но осторожный Витгефт поднял сигнал:

– Командам разрешаю увольнение на берег…

Японская пресса, обычно болтливая, на этот раз хранила молчание (и в Японии очень долго не знали о судьбе погибших кораблей). Того, наверное, пережил бы эти потери как закономерные в ходе большой войны. Но в тот же черный для него день броненосный крейсер «Касуга» врезался в крейсер «Иосино», который перевернуло кверху килем с легкостью, будто это была пустая консервная банка. Море, всегда безжалостное к людям, алчно забрало в свои глубины еще 300 человек. Пострадал и сам «Касуга» – его с трудом оттащили в Сасебо для ремонта… Того призадумался:

– Надеюсь, это была последняя жертва?

Но тут же сел на камни посыльный «Тацута», на котором адмирал Насиба спешил повидать свое начальство. На следующий день погода была по-прежнему ясная… В з р ы в! – и не стало миноносца «Акацуки», который на полном ходу проехал своим пузом по русской мине. Японский флот охватила паника:

– Это не мины! Это русские подводные лодки…

Если это так, то, кажется, подтверждалась секретная информация из Петербурга: балтийские матросы ставили свои подводные лодки на железнодорожные платформы – для отправки их на Дальний Восток. «Неужели они уже здесь?..» Того доложили, что канонерская лодка «Акаги» входит на рейд Кинчжоу, уже готовая к постановке на якорь.

  36