.
Очередная сказка о Золушке 
31 
Камимура напутствовал их на гибель словами:
– Ваш подвиг должен быть ясен и чист, как эта вода. Ступайте по своим кораблям, которые станут вашими могилами, и не возвращайтесь обратно. Вас уже не существует. Вас нету…
В эти дни Макаров писал: «Я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту, а в обладании морем полумеры невозможны». 30 марта он снова выпустил миноносцы в море. Под сильным дождем их строй разорвался, корабли разлучились в ночи, следуя самостоятельно. Наконец, капитан 2-го ранга Константин Юрасовский обнаружил шесть миноносцев и пристроил свой миноносец «Страшный» в их кильватер…
Это была чудовищная ошибка, какие бывают на войне!
Шесть миноносцев, идущих впереди «Страшного», были японскими. Но японцы приняли «Страшного» за свой корабль, а Юрасовский принял японцев за свои миноносцы. Так они шли всю ночь. Утром «Страшный» воздел над собой русские флаги, и тогда шесть миноносцев измолотили его снарядами. Все были мертвы, и только лейтенант Ермил Малеев до конца косил врагов из пятиствольной митральезы. Крейсер «Баян», посланный на выручку, видел, как сгущаются дымы эскадры Того…
– Не назрел ли момент боя? – решил Макаров. Он желал личной схватки с Того! Вся эскадра увидела его флаг над броненосцем «Петропавловск». Пары в котлах были подняты, команды воодушевлены присутствием адмирала. Флагманский корабль в своем движении наполз на «минную банку», и тогда «Петропавловск» исчез в бурном факеле пламени, который с ревом выбросило из погребных отсеков. Взрыв был настолько сильным, что люди, стоящие на берегу, испытали сотрясение почвы. Адмирала Макарова не стало. Он успел прокомандовать эскадрой только 37 дней…
Узнав о его гибели, наместник из Мукдена отстучал по телеграфу – на имя Витгефта: «Вступить в командование эскадрой».
Вильгельм Карлович схватился за голову:
– Боже! Ну какой же я флотоводец?
Март 1904 года завершился трагедией для России.
– Да бог с ним, с утюгом-то этим, – говорили матросы. – Головапропала, вот что важно…
Для них Макаров запомнился: в распахнутом офицерском пальто с барашковым воротником, а рука вскинута в призыве:
– Флоту – рисковать!
………………………………………………………………………………………
Того узнал о гибели Макарова 1 апреля и сразу же сообщил об этом в Токио. Японцы устроили траурную демонстрацию с фонариками, выражая свое уважение к памяти павшего героя. Комментируя это известие, газеты Европы недоумевали: что за дикая гримаса цивилизации? Но, мне думается, демонстрация была искренней. Имя Степана Осиповича уже давно славилось в Японии, министр Ямамото высоко оценивал его вклад в развитие науки о флоте, в теорию кораблестроения…
Иная реакция последовала в Царском Селе. В день гибели Макарова, уже извещенный о ней телеграфом, император Николай II вышел в парк и сказал генералу Рыдзевскому:
– Давненько не было такой погоды! Я уже забыл, когда по–следний раз охотился… Не пора ли нам съездить на охоту?
Факт! Слишком красноречивый факт…
………………………………………………………………………………………
После набега эскадры Камимуры женатые офицеры с крейсеров отправили свои семьи подальше от Владивос–тока:
– Сейчас не до них – лишние заботы, лишние слезы. Надо целиком отдаться службе, чтобы не думать ни о чем постороннем.
Траурные настроения в Порт-Артуре коснулись и бригады. Контр-адмирала Иессена приняли на крейсерах хорошо, ибо его назначение было связано с именем Макарова. Все думали, что Карл Петрович будет держать свой флаг на «Громобое», которым недавно командовал, но адмирал, чтобы не возникло излишних пересудов, остался на крейсере «Россия». Одновременно с ним пришел на «Россию» и новый командир – каперанг Андрей Порфирьевич Андреев, человек повышенной нервозности, явно больной. Делая «раздрай» матросам, он активно облучал их запахом валерьянки, отчего люди и «балдели» словно коты…
«Российские» матросы говорили об Андрееве:
– Вот псих! Сам псих, и нас психами делает…
Но появление на бригаде Иессена внушало экипажам надежды, что бесплодное мотание по волнам закончилось, матросы горели желанием отомстить за Степана Осиповича:
– Пойдем и покажем кузькину мать, чтобы Камимура со своей Камимурочкой вовек от икоты не избавился…
Начинался опасный сезон весенних туманов. Из китай–ских источников поступила информация: 3 апреля Того имел беседу с Камимурой, в своих планах они учитывают угнетенное состояние духа русских экипажей. Но куда ринутся японские крейсера? Иессен бродил с бригадой недалеко от Владивостока, требуя повышенной точности в эволюциях, согласованности в стрельбах, опробовал радиосвязь, будил команды ночными тревогами. Неожиданно покидая Владивосток, крейсера неожиданно и возвращались. Зная о том, что болтуны не переводятся, Карл Петрович нарочно распускал ложные слухи, дабы сбить с толку японскую разведку. Наконец, 9 апреля Витгефт оповестил его, что англий–ские газеты пишут: «Адмирал Камимура с сильной эскадрой стережет Владивосток, надеясь перехватить русские крейсера…» Иессен созвал совещание каперангов.
31 
