129 
Вокруг старой мельницы в изобилии растут ивы, ольхи, березы. Голые ветви тоскливо протягиваются к озерной глади бледными руками мертвецов. Пожелтевшие листья еле слышно шуршат - в кроне устроили игру две молодые белки. У полуразрушенной плотины тихо шумит вода, мерцая в лучах закатного солнца. Ветра нет, лишь всплески рыб изредка беспокоият зеркальную гладь. В одном месте со дна поднимается струйка пузырьков - словно дышит кто-то тихонечко.
К восходу от Белого озера город лежит - Белоозеро. Через него большой торговый путь проходит - по реке, по Шексне. Растраивается он здесь, на три дорожки разбегается. На восход торговые гости в Тиборск едут, на закат - в Новгород и море Варяжское, на полудень - в Ростов, Ярославль, Владимир и еще дальше. Только на полуночь большого пути нет - там уже ничего интересного, одни только чудины да карелы дикие. А вот по самому озеру купеческие ладьи ходят вволю, возят товары из города в город, себе и другим пользу приносят.
И еще б охотнее ходили, кабы водяной так не пакостил.
- А чего мы тут-то? - шмыгнул носом Иван, с опаской поглядывая на старую мельницу. - Нехорошее же место, сразу видно…
- Конечно, - спокойно кивнул Яромир, открывая прогнившую дверь.
Та сразу противно заскрипела, взвизгнула и обрушилась - петли заржавели так, что уже ничего не удерживали. Княжич с оборотнем закашлялись от поднявшейся пыли. Иван еще и чихнул - громко так, смачно, оглушительно.
- Отворачивайся, когда чихаешь!… - брезгливо поморщился Яромир, вытирая забрызганное ухо. - Или хоть нос прикрывай…
Внутри было тихо и пустынно. Жернова давным-давно улетучились, колеса тоже. Только прогнивший насквозь погонный ларь одиноко болтался под потолком. Отовсюду пахло плесенью и запустением.
- Когда-то здесь жил старый мельник, - задумчиво промолвил Яромир. - Муку молол, пиво варил…
- Мельник - пиво? - удивился Иван. - И что - хорошее?
- Нет, как моча. А вот озерному хозяину нравилось - известно, водяные жабью икру за яство почитают, вместо сладкого киселя болотную тину пьют… Вот он старого мельника и привечал - всегда к нему захаживал пива выпить, в работе помогал. А как тот помер - запустела мельница. Никто здесь муку молоть не хотел - боялись водяного. Пытались его задобрить, тоже пивом угощали, да ему не пошло… Такую мочу, какую тот старый мельник варил, никто больше сварить не сумел - тут, видно, особое умение потребно…
- А мы чего сюда?…
- Водяного дожидать будем. Он за этой мельницей доселева приглядывает - беда, коли кого ночью застанет! Непременно утопить попытается. А ты чего встал?… Доставай харчи. Поработаем малясь, потом поужинаем, да на ночлег…
- Что, прямо здесь?… на мельнице?…
- Ну а где же еще?… - рассеянно откликнулся Яромир, ставя упавшую дверь на место и кое-как прикрепляя петли веревочками. - До полуночи эта рухлядь продержится, а больше нам не надо… Давай-давай, не ленись, открывай котому! Чего нам там боярыня в дорогу собрала?…
На скорую руку утолив первый голод, Яромир вытащил из котомы пару деревянных налопатников с железной насадкой, внимательно их осмотрел, звонко щелкнул ногтем и отправился в лес. Воротился он уже с готовыми заступами - сломал пару суков покрепче, да и приделал их заместо рукоятей. Долго, конечно, такие заступы не продержатся, но на некоторое время все же хватит.
Одно орудие Яромир протянул Ивану, за второе взялся сам. Княжич с оборотнем копали споро, торопились - солнце почти закатилось, вместо него из-за деревьев неспешно выползала полная луна.
- А что… Яромир… - пропыхтел Иван, отбрасывая комья земли, - правду ль бают… уф-ф-ф… что вы, оборотни… при полной луне… уф-фф…
- Что в волков оборачиваемся и людей жрем? - с полуслова догадался Яромир.
- Ага…
- Как обычно - где-то правда, где-то кривда, - пожал плечами Яромир, деловито окапывая попавшийся камень. - Если оборотень перевоплощается по своей воле - то когда захочет и на любое время. А вот если оборотень подневольный, проклятый кем-то или заколдованный - то тут уже обычно на какой-нибудь срок. Бывает, что каждую ночь оборачиваешься, бывает - по третьим числам, бывает - вообще всего раз в год, на Волчьи Праздники. А бывает - и в полнолуние. Но это не так часто, чаще всего все-таки каждую ночь. А если оборотень не волколак, а другой какой - так и еще как-нибудь может быть. Бывает так, что оборотень в момент смерти обернется зверем - и все уже, с концами. Обратно в человека больше никак невозможно, человечья личина умерла, только звериная осталась. Так-то вот…
129 
