ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  226  

Читатель, что еще может быть великолепнее?..

Эсминцы шли весь день. Их мотало и било.

Они шли…

День был краток, и затемнело во влажных далях.

Справа по борту вдруг брызнуло огнями столичных предместий. Проплыли мимо эсминцев волшебные электрозарева Ораниенбаума и дачного Мартышкина; затемненный Петергоф со скучающими фонтанами промигал кораблям одиноким фонарем на причале.

По курсу перед эсминцами – словно открыли большую парадную дверь: это была Нева, и корабли, устало добирая последние обороты, вошли в ее устье…

  • А из-за Николаевского
  • чугунного моста,
  • как смерть,
  • глядит
  • неласковая
  • Аврорьих
  • башен
  • сталь.

«Самсон» встал за кормою «Авроры», «Забияка» отчетливо положил свой якорь в струе «Самсона». По обширной дуге Николаевского моста светили окна дребезжащих вечерних трамваев, и бежали вдоль Английской набережной фыркающие газолином автомобили.

Подсвеченный прожекторами кораблей, иногда в отдалении вспыхивал зеркальными окнами притихший Зимний дворец…

Не верилось, что еще вчера они тонули и гибли при Моонзунде!

Корабельные склянки отзвонили на палубах.

Сегодня они пробили последний раз в старом времени.

На «Авроре» матросы уже потащили чехлы с бакового орудия…

Скоро склянки пробьют опять.

Но уже в Новом Времени.

Моонзунд явился ему прологом…

Осень 1970 года

Рига

Комментарии

На титульном листе рукописи, ниже заглавия «Моонзунд», Валентин Пикуль написал: «Этот роман одни читатели прочтут как морской роман, другие – как политический. Я же называю его любовным». Рядом с этими словами карандашная пометка редактора: «Я бы все это снял». Валентин Саввич пошел навстречу пожеланию. Но мне хочется привести эти слова, чтобы читателю было понятно настроение автора и его отношение к задуманному роману.

В. Пикуль, воскрешая память, не претендовал на всеобщую любовь и почитание. Правда не всем лицеприятна. Но он собирал вокруг написанных им страниц и своих героев людей неравнодушных. А остальным, честно, без сожаления и особой симпатии, заявлял:

«Читатель! Если ты не щедр на радости жизни, и тебя не волнует гневное кипение моря, если твоя хата с краю и остальное ничто уже тебя не касается, если ты никогда не совершал диких безумств в любви и тихо, никому глаз не мозоля, укрываешься в кооперативной квартирке от уплаты алиментов, если тебе, как ты не раз заявлял, „все уже надоело“, и ты не ходишь в кино смотреть военные фильмы, если закаты отполыхали над твоим сердцем, сморщенным в скупости чувств, – тогда я заявляю тебе сразу: оставь эту книгу! Можешь не читать ее дальше…

В самом деле, стоит ли тебе напрасно мучиться? Возьми с полки справочник, раскрой его на букве «М», отыщи слово «Моонзунд», и там из десяти скупых строчек ты вкратце узнаешь все то, что поведано мною на последних страницах…»

Любовный роман! Это не просто роман о любви. Это роман, написанный с любовью.

«Моонзунд» рассказывает о моряках Балтийского флота в грозный канун Октябрьской революции. В этой сложной исторической обстановке действуют главные персонажи: старший лейтенант Сергей Николаевич Артеньев, председатель Центробалта матрос Павел Ефимович Дыбенко, большевик с эскадренного миноносца «Гром» Трофим Семенчук.

Прототипом главного героя романа Сергея Артеньева является Николай Сергеевич Бартенев, внук известного русского историка, пушкиниста, издателя журнала «Русский архив». Трое сыновей Николая Сергеевича – Петр, Владимир, Сергей – героически погибли в боях за родину в годы Великой Отечественной войны. Отправляясь на службу, младший семнадцатилетний Сергей сказал пытавшейся удержать его матери: «Что ты, мама, мы же Бартеневы, мы рождены, чтобы защищать Россию». На протяжении многих лет Валентин Саввич поддерживал связь с семьей Бартеневых.

Вот как записан мною в дневнике рассказ Валентина Саввича о работе над романом «Моонзунд»:

«Начал работать над романом страстно и увлеченно. Морская романтика захватила целиком. Когда было написано более трети романа, переехал жить на дачу. Там я решил отойти от событий и героев, чтобы довести уже написанное, как говорится, до кондиции. Читал и перечитывал, „вылизывал“ каждую страницу. В результате переработки материал стал каким-то сухим и скучным. Перечитав все заново, я вернулся к первоначальному варианту, что и составляет основу романа».

  226