Особенно,... 
87 
— А можно мне иногда присутствовать на уроках? — спросила Агнесса.
— Конечно, можно.
Дома Агнесса пересказала все это Орвилу, и он был очень доволен.
— Пусть Джон отвозит ее, а потом приезжает за ней. Сколько там длятся занятия?
— Два часа. А если в тот день тебе понадобится экипаж?
— Разберемся как-нибудь! Кто-то из нас может поехать на наемном.
Весь этот разговор не имел большого значения. Жизнь шла своим чередом: Орвил занимался делами — их накопилось немало, Агнесса воспитывала Джерри, Джессика училась у мисс Кармайкл, Рей посещал уроки верховой езды… Часто одного экипажа не хватало на всех, тогда Агнесса возила дочь в наемной карете: пока шел урок, она или присутствовала там, или отправлялась прогуляться по окрестным магазинам.
У нее были кое-какие знакомые; однажды ее окликнула одна из них, молодая дама, жена приятеля Орвила. Женщины вместе зашли в магазин и даже выбрали там какие-то шляпки; потом встречались еще несколько раз: та дама жила неподалеку. Орвил такими мелочами ничуть не интересовался, хотя и знал о них: эта супружеская пара после заезжала к Лембам, и женщины в числе прочего упоминали о совместных прогулках. Джессика вечерами простаивала за мольбертом: мисс Кармайкл была доброй женщиной, но преподавателем — взыскательным и строгим, несмотря на то, что учила любителей за плату; она ничего не имела против самонадеянности и даже ее поощряла, но лишь тогда, когда это имело под собой реальную основу. Джессике, влюбленной в учительницу и в предмет, пришлось оставить капризы и заниматься всерьез.
Рей разъезжал по парку на подросшем жеребце, время от времени пробуя брать препятствия; Джерри путешествовал по дому, в каждом углу которого открывал для себя новый мир; так же, как и сестра в его возрасте, пытался уже забираться на спину Керби, тянул его за уши, и собака терпела, лишь переходя с места на место, если малыш начинал слишком донимать.
Так и летело время, по-своему счастливое из-за отсутствия больших перемен.
ГЛАВА II
Френсин, около года прослужившая у Агнессы и Орвила, считала, что ей крупно повезло: хороший дом, хорошее жалованье, прислуга дружна между собой, никто не прикрикнет, не нагрубит. Родных у нее в городе не было, и девушка искренне и сильно привязалась к семье Лемб. Жизнь в этом доме во всех отношениях шла на пользу: Френсин обучилась хорошим манерам, искусству правильной речи, шитью, кулинарии и многому другому. Да и обязанности ее были не так уж сложны.
— Стой, Джерри, стой! — воскликнула она, догоняя малыша, который в последнее время стал совершенно неугомонным.
Она гуляла с ним в парке, стараясь играми отвлечь от постоянных попыток забраться в какую-нибудь лужу.
— Подожди, я сама достану, — сказала девушка, удерживая мальчика, который устремился было за мячом, укатившимся к самой ограде. — Там грязно, Джерри.
Френсин подняла игрушку; выпрямившись, она увидела за витой решеткой незнакомую девушку, смотревшую прямо на нее. На вид незнакомке было лет пятнадцать, но юный возраст, как показалось Френсин, с успехом дополнялся богатым жизненным опытом. Бедно, почти нищенски одетая, она была к тому же неопрятна: причесанная кое-как, в рваной юбке с бахромой на подоле. Френсин заподозрила, что все это намеренно; прикидываясь нищенкой, девушка, вероятно, промышляла какими-то темными делами.
— Эй! — бесцеремонно окликнула няню Джерри незнакомка. — Вы живете в этом доме?
Френсин подумала, что сейчас эта оборванка попросит денег.
— Да, а что вы хотели? — натянуто произнесла она, про себя решая, отказать или нет.
Девушка несколько секунд дерзко смотрела на нее, вероятно, соображая, дама перед ней или служанка, потом сказала:
— Передать надо кое-что.
— Кому и что?
— Записку. — Девушка показала сложенный клочок бумаги. — Сказано, в дом не входить, передать Агнессе.
— От кого? — удивилась Френсин, не сразу сообразив, кто такая Агнесса.
Девушка скорчила гримаску.
— Там, наверное, написано. Если пообещаете передать, отдам вам. Вы ведь не Агнесса?
— Миссис Лемб, — поправила Френсин. — Нет, это не я. Но я могу ее позвать.
— Нет уж, возьмите, а мне пора. Пока я тут вас искала…— Она протянула через прутья решетки руку с грязными, обкусанными ногтями и вручила бумажку Френсин. — Только обязательно передайте. И не говорите больше никому, ладно?
— Ладно.
87 
