Особенно,... 
6 
С этими словами он бережно привлек Элиану к себе. Она застыла в его объятиях, скованная леденящим душу отчаянием, ибо нет ничего более страшного, чем быть так близко к любимому человеку и сознавать, что ты, скорее всего, никогда не соединишься с ним.
Краска отхлынула от ее лица, и она тихо прошептала:
– Когда вы уезжаете? И… куда?
– Послезавтра. Сначала поеду в Тулон, а куда потом – покажут обстоятельства.
Она глубоко вздохнула, пытаясь подавить подступившие к горлу слезы.
– О Боже! Все это только для того, чтобы нас разлучить! Максимилиан улыбнулся печальной болезненной улыбкой.
– Похоже, вы принадлежите к числу тех людей, которые считают, будто снег на улице пошел только потому, что кто-то забыл дома теплую накидку.
Элиана не понимала, как он может шутить и почему… почему он до сих пор не сказал, что любит ее!
А Максимилиан продолжал молча смотреть на девушку. Лицо бледное, но глаза горят каким-то особым внутренним огнем. Он никогда еще не видел темных глаз, в которых было бы столько света: эти карие глаза сияли и искрились так, будто навек поймали в себя солнечный луч.
Потом его взгляд скользнул вниз по длинной шее к очертаниям девически округлых грудей, полушария которых выступали из корсажа, и почувствовал, как его тело захлестнула невидимая пламенная волна.
Он словно бы перенесся в другой мир и начал ощущать, как самообладание постепенно тает, оставляя его в плену эмоций, настолько сильных, что их нельзя было превозмочь.
Максимилиан знал, сколь опасно поддаваться этому сладостному безумию, но… Прежде он наивно полагал: можно сломить разум, терпение, волю мужчины, но его сердце способно устоять, по крайней мере, перед своим главным врагом – женскими чарами. И теперь понял, что ошибался.
Внезапно он притянул Элиану к себе и поцеловал в губы, еще и еще, а после запечатлел бесчисленные поцелуи на ее шее, плечах и груди, и девушка ощутила жар в заледеневшей от отчаяния крови. Она не понимала, что с ней происходит, но желание было сильнее ее. Она жаждала испытать какое-то необыкновенное наслаждение, мечтала, чтобы это, еще неизведанное ею, сладостное чувство пронзило ее, заполнило собой каждую клеточку ее тела, затронуло самые тонкие струнки души.
Значит, Максимилиан все-таки любит ее! Он не признался в этом, но чего стоило выражение страстной муки в глазах! В этот миг Элиане показалось, что она почти приблизилась к разгадке таинства того, что зовется обладанием друг другом, – соединения душ и тел в момент посвящения в нечто сокровенное.
Но вот невероятным усилием воли Максимилиан оторвался от нее, и Элиана тотчас почувствовала одиночество и странную неприятную пустоту. На мгновение ей почудилось, что она не сможет жить иначе, чем нежась в его объятиях и наслаждаясь его поцелуями.
Почти не понимая, что делает, вне себя от разочарования и душевной боли девушка вцепилась в полы одежды Максимилиана.
– Умоляю, возьмите меня с собой! Я люблю вас!
Он отступил на шаг и чуть заметно покачал головой.
– Нет, не просите о невозможном! И… простите меня. Я не сдержался. Обещаю, больше такое не повторится. Пожалуйста, успокойтесь, Элиана. Принести вам воды?
В его взгляде сквозь мечтательность сквозило упорство. Его решение было выстраданным, оно утвердилось и созрело, и не имело смысла спорить.
Элиана медленно разжала руки и опустила угасший взор.
В этом необыкновенном мире, мире, где она сумела полюбить, то, что шло от сердца, казалось правильным, более того – единственно возможным, а все остальное оставалось где-то далеко-далеко, за границей сознания, за пределами совести. Для него же все было иначе.
Девушка слегка покачнулась на каблуках от внезапной слабости, ибо в эти минуты ей пришлось пережить и понять слишком многое; и тут у нее мелькнула мысль о том, что если по воле рока ей и суждено лишиться любви, то гордость у нее никто не отнимет.
Элиана повернулась и сначала пошла неровным шагом, а потом побежала прочь от того места, где самый дорогой для нее человек только что отверг ее любовь.
И Максимилиан не пытался ее удержать.
Вернувшись в зал, Элиана понемногу начала приходить в себя. Она незаметно поправила лиф платья и растрепавшиеся волосы, потом, охваченная чувством запоздалого смущения и стыда, приложила ладони к горящим щекам.
Очнувшись, девушка заметила, что возле нее стоит Этьен де Талуэ, довольно приятный на вид молодой человек с рыжеватыми волосами и светло-голубыми глазами. Он выглядел настоящим франтом в жилете и фраке из полосатой ткани и черных штанах, с пояса которых свисали плетеные шнурки с брелоками.
6 
