Особенно,... 
44 
В кухне сидел тот самый дядюшка Нгешти, рассеянно вращая рукоять каменной зернотерки. На вошедшего Креола он не посмотрел - но в этом не было ничего странного. Старый раб ослеп еще десять лет назад, да и слух подводил его все чаще. Однако работал он по-прежнему хорошо, с ручным помолом справлялся лучше всех, поэтому заменять его не заменяли.
У очага хлопотала тетушка Нимзагеси, жена дядюшки Нгешти. Из котла вкусно пахло кунжутным маслом, топленым салом, бобами, чесноком и горчицей. Судя по аромату, ячменная каша уже доспевала. Рядом на раскаленных камнях шипели полоски жареной свинины - не так уж много, правда. Рабам и Креолу достанется только каша - большую часть мяса съест сам Халай, меньшую - его правнук Эхтант.
Кстати, он тоже сидел здесь, раскладывая на столе причудливый узор из костяных фишек. Эхтант Ага Беш увлекался игрой в шек-трак. Партию ему обычно составляла любимая наложница Халая… причем не только в шек-трак. Хорошо сложенный, красивый юноша, Эхтант в свои семнадцать лет уже пользовался славой прекрасного любовника.
Прадед отлично знал о его шалостях, но не обращал внимания - сам-то он уже давно вышел из возраста, когда женщины нужны для чего-то большего, нежели просто согреть в холодную ночь. Однако такие поблажки позволялись только Эхтанту. Когда одна из наложниц Халая согрешила с другим рабом, им обоим вырвали языки, отрезали уши и продали далеко на север, в земли диких скифов.
По законам Шумера свободный мужчина-авилум может иметь только одну жену и одну свободную наложницу. Зачастую таковой наложницей становится младшая сестра жены. Однако наложниц-рабынь может быть неограниченное количество - столько, сколько сможешь прокормить. Ведь раб - это вещь, так какое кому дело, для чего ты используешь свое имущество? Хоть свари и съешь - никто слова дурного не скажет. Если, конечно, это твой раб - за причинение вреда чужому придется заплатить немалый штраф.
– Где мои лепешки, Креол? - вальяжно растягивая слова, спросил Эхтант. - Ты их принес?
– Нет, конечно, - пожал плечами ученик мага, усаживаясь на каменный табурет. - А должен был?
– Кажется, я дал тебе целый сикль серебра и приказал сходить в гавань и принести мне много медовых лепешек с изюмом! - перешел на злобное шипение правнук Халая.
– А кто сказал, что я должен выполнять твои приказы? - растянул губы в улыбке Креол.
– Но ты же послушался!… - все больше свирепел Эхтант.
– Я взял твой сикль, купил на него целую гору лепешек… и съел все сам, - удовлетворенно закончил Креол.
Насчет «все сам» Креол слегка преувеличил. Сикль серебра - это почти полсотни отличных медовых лепешек. Сожрать такую прорву в один присест сумеет разве что матерый кутруб, но никак не тощий подросток. Поэтому Креол купил и съел столько, сколько осилил, а медные кольца, полученные на сдачу, кропотливо приберег в укромном месте. В доме Халая он ничего ценного не хранил - старик обязательно найдет и отнимет.
– Ты!… ты!… ты украл мои деньги!!! - затряс кулаком Эхтант.
– Да. Ну и что? Что ты мне сделаешь? Дедушке пожалуешься? - фыркнул Креол. - Или, может, сходим к зерновому складу, а?…
Эхтант Ага Беш бешено посмотрел на него и отвернулся. Жаловаться на свои обиды он считал ниже своего достоинства. А у заброшенного зернового склада, куда мальчишки и юноши Симуррума всегда приходят, когда нужно выяснить, чей кулак тяжелее, его вовсе никогда не видели. Эхтант слишком дорожил лицом.
Вот Креол - дело другое. За неполный месяц, проведенный в Симурруме, он успел ввязаться уже в дюжину схваток. Точнее - в одиннадцать, но в одной из них противников было двое. Побеждал он, конечно, далеко не всегда - многие из тех, с кем неуживчивый ученик мага успел поссориться, были старше и сильнее. Но Креол всякий раз бросался в драку с таким бешенством и так равнодушно относился к своим и чужим увечьям, что его стали всерьез опасаться. Особенно после случая с сыном купца Ку-Нингаля - тот перебил Креолу ногу камнем, но упрямый мальчишка все равно полз к противнику, изрыгая кровь вперемешку с бранью.
Выглядело это довольно жутко.
Халай Джи Беш каждый раз исцелял раны своего ученика. Причем с огромным удовольствием - магическое лечение стоит очень дорого. Старый скряга и без того уже неплохо нажился на юном Креоле - архимаг Креол, сын Алкеалола, один из богатейших людей Шумера, оплачивал не только обучение сына, но и все его расходы. За скудную пищу и постель Халай брал столько, словно содержал своего ученика в императорской роскоши. Что уж говорить о магических исцелениях, кои дороги и сами по себе…
44 
