47 
Ха-накт видела, что Майя ушла и храм опустел. А потом в него кто-то вошел. Высокий человек со светлыми волосами и темными бездонными глазами… Странник! Он улыбнулся и подошел, протянув к ней руки. Он обнял ее, и его руки были сильными, как у демона. А затем он обнажил зубы.
Но та сущность Ха-накт, которая была девушкой из будущего, видела другое. Она видела, что Майя вовсе не покидала храм. Видела, как лицо и тело Майи стали зыбкими, словно вода, а потом изменились. Как будто возникло два образа — один в другом. Тот образ, что снаружи, был странником, но внутри под ним была Майя.
«Вот как это было. Вот как она это сделала…»
Этот голос прозвучал оттуда, где находилось будущее воплощение Ха-накт, но сейчас сама Ха-накт не поняла этого. Да у нее и не было времени подумать: в следующее мгновение она ощутила страшную боль от разрывающих ее зубов.
«О Исида, Богиня Жизни, проводи меня в мир иной…»
— Так вот как она это сделала, — выдохнула Ханна.
Она сидела на кушетке. Теперь она знала, кто она. И даже больше — кем была раньше.
Это была еще одна из тех ослепительных вспышек в памяти. Будто она стояла в конце коридора времени и смотрела в прошлое — на сотни различных своих воплощений. Каждое из них немного отличалось от другого, и одеты они были по-разному, но все они были ею, Ханной. У нее были разные имена: Ханье, Анора, Сиана, Нэн, Хайана, Хонни, Йан, Аннета. Она была воительницей, жрицей, принцессой, рабыней. Но сейчас она чувствовала силу всех своих воплощений. В самом конце коридора, подернутого туманной мглой, слегка окрашенной розово-голубым цветом, ей почудилось, что она видит Хану, которая улыбнулась ей. А потом Хана повернулась и ушла — ее задача была выполнена.
Ханна глубоко вздохнула и вдруг воскликнула, почти не осознавая, что говорит вслух:
— Это сделала она! Майя! Она создала иллюзию. И конечно, она проделывала это и прежде. Может быть, каждый раз. Как поступить с тем, кто все время продолжает убивать тебя? Кто никогда не позволяет тебе дожить до семнадцати? Пытается уничтожить тебя — не только твою жизнь, но и душу?..
До Ханны вдруг дошло, что Пол смотрит на нее с изумлением.
— Ты ждешь от меня ответа?
Она покачала головой, продолжая говорить:
— О Богиня… то есть Бог… она должна ненавидеть меня. Я все еще не понимаю почему. Может быть, она хочет, чтобы Тьерри принадлежал ей… или, может, она хочет сделать его несчастным. Ей нужно, чтобы он думал, будто я боюсь его до ужаса, будто я ненавижу его. И она добилась этого. Она убедила меня. Она убедила мое подсознание настолько, что я стала сама себя предостерегать от Тьерри.
— Если все, что ты говоришь, правда — а я не собираюсь признавать это ни на секунду, потому что тогда у меня точно отберут лицензию, — то могу сказать тебе одно: похоже, эта женщина очень, очень опасна.
— Так и есть.
— Тогда чему ты так радуешься? — растерянно спросил Пол.
Ханна взглянула на него и рассмеялась. Разве это можно объяснить?
Но она не просто радовалась. Она была счастлива… счастлива беспредельно! Это был исступленный восторг, экстаз…
Тьерри вовсе не опасен! Это подтверждали сотни ее сущностей. Майя была врагом, змеей, притаившейся в кустах. А Тьерри ее не обманывал. Он был тем, кто совершил ужасную ошибку и тысячу раз заплатил за нее… и он искал Ханну.
«Он ласковый и добрый. Он любит меня. И мы предназначены друг для друга. Я должна найти его».
Последняя мысль возникла у Ханны, как внезапное озарение. Она замерла и задумалась.
Что же ей теперь делать? Куда он ушел? Домой. А где его дом? Ханна не знала. Он может быть где угодно.
— Ханна…
— Подожди, — прошептала она.
— Послушай, Ханна… я думаю, что нам, может быть, стоит поработать над всем этим. Побеседовать, исследовать твои ощущения…
— Тише! — махнула рукой Ханна. — Она дала мне ключ! Она сказала, что у него есть связь с ведьмами в Вегасе.
— О господи, — пробормотал Пол и внезапно вскочил. — Ханна, ты куда?
— Извини. — Она бросилась назад, обняла Пола и поцеловала его. И, рассмеявшись, глядя в его удивленное лицо, сказала: — Спасибо! Спасибо за помощь. Ты даже не представляешь, как много сделал для меня.
— Мне нужны деньги.
Чесс моргнула, продолжая внимательно смотреть на Ханну.
— Я знаю: нечестно просить, не объясняя, зачем они мне нужны. Но я не могу сказать. Это может оказаться опасным для тебя. Я просто прошу, чтобы ты мне поверила.
47 
