52 
Брент пошевелил губами, но ничего не было слышно. Дон наклонилась:
— Что, любимый? Тебе больно? Дать что-нибудь? Позвать сестру? — По ее щекам текли слезы, капая прямо на забинтованную руку. Она еще раз посмотрела на его пальцы. Слабые, пожелтевшие, казалось, они принадлежали какому-то незнакомому ей человеку. — Что, милый? — Повторила она вопрос, злясь на себя, что бессильна ему помочь.
— Дон…
Она бросилась на колени, приложила ухо почти к самым его губам.
— Надо… сказать… тебе…
— Не к спеху! Не перегружай себя!
— Нельзя… ждать…
Говорить ему было очень трудно. Дон не выдержала:
— Не надо, милый! Потом поговорим, когда станет лучше.
— Я люблю тебя, Дон. Я хочу… ты всегда… помнила это.
— Я тоже тебя люблю.
— Прости… Я был не… — Голос его совсем ослабел, невозможно было разобрать, что он хочет сказать.
— Да брось ты, Брент! — Она старалась говорить бодро и нежно одновременно. — Я все понимаю!
— Мало… Време… — Дальше только негромкий стон.
«Хватит же, Господи! Я не могу этого вынести!» — взмолилась она про себя.
После долгого молчания он начал просить ее не жалеть о нем.
— Ты… заслужила… лучшего.
Она зарыдала.
— Брент, Брент!
— Еще… кое-что… Скотти… — И опять надолго умолк. Силы оставляли его.
«Ну держись же, держись!» — молила Дон, сжимая его пальцы, словно надеялась передать ему свои силы.
Брент тоже молился про себя. Слезинка медленно выкатилась из уголка его глаза. Ему хотелось найти силы, чтобы сказать, что Скотт всегда любил ее, что он был его и ее лучшим другом.
— Любит… тебя. Всегда… любил. И ты…
Он сразу как-то ослаб, пальца стали почти безжизненными.
— Брент, ну пожалуйста! — Дон зарыдала, теперь уже во весь голос.
«Так она меня не услышит!» — озабоченно подумал Брент, чувствуя, что начинает куда-то проваливаться. А надо еще успеть сказать, что Скотт предупреждал его насчет машины.
— Скотти! — прохрипел он.
— Ты хочешь ему что-то передать?
— Он… знал… мой проект… плохой… Знал… ненадежна… Пытал-ся… Пытал…
Не разобрав, что хотел сказать Брент, Дон запротестовала:
— Нет, нет! Скотти никогда не сделал бы тебе ничего плохого!
«Сам не понимает, что говорит!» — подумала она.
— Он… знал… машина деф… негод… — И замолчал окончательно.
Бред какой-то! Если бы Скотт видел, что машина опасна на ходу, что в ней какой-то дефект, он не позволил бы ему в нее сесть!
— Брент! — в ужасе закричала Дон. Она не слышала приближающихся шагов, не сразу поняла, о чем ей говорят медицинские сестры.
— Мадам, вам пора. Сейчас придет доктор.
— Ну еще минуточку! — Ей стало страшно. Если она сейчас уйдет, то уже никогда не увидит его живым.
Дон провела еще две минуты у постели умирающего мужа, но мысли ее были не о нем. Она лихорадочно думала: «Скотт никогда не мог бы сознательно подставить друга. Он не такой. Не стоит ему об этом даже рассказывать!..»
Вошел врач, мягко помог Дон подняться, проводил ее до дверей палаты.
— Вам надо отдохнуть, мадам! — произнес он отеческим тоном. — Ближайшие дни для вас будут трудными, вам следует беречь силы. — Он мельком бросил взгляд на Брента, покачал головой. — Вы ему ничем не можете помочь. Он впадает в кому. Как можно с вами связаться? Вы остановились у родственников, друзей?
— Нет. У меня тут никого нет.
Она поблагодарила врача и вышла в коридор. Никогда еще ей не было так одиноко. Дон бессильно прислонилась к стене и прикрыла глаза, из которых снова хлынул поток слез.
Скотт появился к вечеру и сразу взял все в свои руки. Перевез ее в отель — как она ни протестовала.
— Ты должна отдохнуть, Дон! Бренту лучше не будет, если еще и ты свалишься!
— Ты такой практичный, такой расчетливый! У тебя всегда все правильно. Ненавижу! — набросилась на него Дон.
«Я сам себя ненавижу, — горько подумал он. — И зачем только я дал ему деньги? Ладно, не время распускаться».
— Можешь ненавидеть сколько хочешь, но в постели, — твердо сказал он. Взял ее за плечи, подвел к кровати, уложил, накрыв одеялом.
Дон почти сразу провалилась в сон. Проснулась, когда за окном уже совсем стемнело. Вспомнив, где она и что ее сюда привело, мгновенно вскочила, надела туфли…
Скотт сидел за журнальным столиком в другой комнате, что-то читал. Сердце его сжалось, когда он увидел Дон: всклокоченная голова, мятая одежда, какой-то дикий взгляд…
52 
